На четвертый раз везет - Кайса Ингемарсон Страница 30

– Нет, Ракель будет только рада. К тому же будут еще люди, – добавила она, надеясь, что Анна тоже придет.

– Тогда я с удовольствием присоединюсь! Где встретимся?

– Дома у Ракели.

– Как – дома?.. Может быть, это не очень удобно?

– Что ты, она будет очень рада. – Паула диктовала адрес и код с растущим ощущением неловкости. Ракель вряд ли оценит такую спонтанность, да и сама она отнюдь не была уверена, что мысль удачная. Но теперь поздно, разговор уже закончился коротким «увидимся».

Едва Паула задумалась о своей выходке, как ей сообщили, что гостья прибыла и пора приступать к роли хозяйки. Представив Соню Лилле Андерсу и прочим ключевым фигурам, Паула усадила ее на диван с чашкой кофе, сообщив, что гримерша вот-вот подойдет. Венделы по-прежнему не было видно. Паула не успела поделиться радостной вестью касательно следующего четверга с Андерсом: когда она разыскала его, чтобы доложить о своей удаче, он был занят общением с видеопродюсером. Паула решила, что разговор подождет до завтра и что она может с чистой совестью отправляться восвояси. Ей, конечно, следовало появиться у Ракели раньше, чем Томми Винтерхед.

Поднимаясь по лестнице в редакцию, Паула встретила Венделу, переодетую и при полном макияже. Она и вправду ослепительно красива, подумала Паула, и ее посетило мгновенное чувство собственной неполноценности. Вендела не обратила внимания на Паулу, несмотря на то что лестница была не особо широкой и им пришлось уступать друг другу дорогу, или, вернее, Паула была вынуждена уступить дорогу Венделе. Когда обе оказались на минимальном расстоянии друг от друга, Паула собрала все свое мужество:

– Вендела, кажется, проблема со следующей передачей разрешилась.

Вендела на мгновение остановилась, повернувшись к Пауле, которая продолжила:

– Нам удалось перенести визит Лены Сундин с девятнадцатого на следующую неделю. – Она сопроводила свои слова улыбкой, чтобы показать, что между ними больше нет никаких недоразумений.

Вендела пристально посмотрела на Паулу.

– Через… – она бросила взгляд на эксклюзивные часы на запястье, – …двадцать семь минут я записываю программу, которую будут смотреть более двух миллионов телезрителей и которую будет критиковать каждый телерецензент в этой стране. Неужели ты думаешь, что у меня есть время обсуждать гостя следующей передачи с какой-то мелкой… – она окинула Паулу взглядом, – …телекарьеристкой, которая даже не в состоянии справиться со своей работой?

Ответа на этот вопрос явно не требовалось. Паула сглотнула, глядя вслед Венделе, которая, не глядя по сторонам, зацокала вниз по лестнице каблуками темно-красных сапожек «Рикко».

Шея, подумала Паула, пытаясь реабилитироваться в собственных глазах, у нее морщинистая шея.

* * *

Без трех минут восемь Паула набрала код у подъезда обветшалого дома на улице Ренстьернас. Она взбежала на четвертый этаж – лифта в подъезде не было – и, с трудом переводя дух, позвонила в дверь Ракель, которая, должно быть, поджидала гостью, так как немедленно открыла дверь.

– Паула! – воскликнула она, приветливо приглашая запыхавшуюся подругу в маленькую прихожую. – Как хорошо, что ты смогла прийти, Анна уже здесь.

– Йо-хо, я здесь! – послышалось из гостиной. – Не могу подняться, заходи – поздороваемся!

– Ракель, мне нужно кое-что рассказать, я…

– Сначала разденься, ты так запыхалась – бежала наверх? – Ракель принялась снимать с Паулы пиджак.

– Но я сделала глупость! Я пригласила еще одного человека. Прости, Ракель, я сразу же пожалела, но было уже поздно. – Дыхание понемногу выравнивалось.

– Еще одного человека? – Ракель непонимающе смотрела на Паулу. – Кого?

В ту же секунду в дверь позвонили. Паула вздрогнула.

– Томми Винтерхед, – прошептала она, и Ракель уставилась на нее широко открытыми глазами.

– Томми Винтерхед, да ты с ума сошла?

– В дверь звонят! – крикнула Анна из гостиной. – Вы не собираетесь открывать?

– Прости, Ракель, я все объясню потом, – сокрушенно произнесла Паула, когда раздался очередной звонок.

– Открывай! – прошипела Ракель и, резко повернувшись, ушла в кухню и захлопнула за собой дверь.

Паула вздохнула и повернула дверную ручку, впуская посетителя. Томми глупо уставился на незнакомую женщину, стоявшую перед ним в прихожей. Рука, державшая букет, медленно опустилась.

– Привет, Томми, – сказала Паула, – я Паула.

Томми смущенно огляделся по сторонам. Ракель жила в своей однокомнатной квартире вот уже десять лет, и жилище являлось такой же ее частью, как и белокурое каре. Подобно Ракели, квартира была опрятной и чистой, и никто давно не принимал всерьез хозяйкины заверения, что и у нее в ванной иногда лежит грязное белье, а на кухне остается немытая посуда. Ракель разумно распорядилась тридцатью двумя квадратными метрами, которые ей достались. В дневное время кровать в комбинированной гостиной-спальне с помощью больших подушек африканской расцветки превращалась в диван. На стенах в рамах висели афиши разных художественных выставок, а пол был покрыт большим ярким ковром, который Ракель купила во время поездки в Индию.

Паула поспешно представила Томми Анне, которая сидела на диване, поджав ноги и обняв свой большой живот, и удивленно смотрела на нежданного гостя.

– Томми и Ракель вместе изучали политологию, так? – Паула взглянула на Томми.

Тот кивнул:

– Да, именно.

Повисла тишина.

– Э-э… ты можешь присесть на диван рядом с Анной, – сказала Паула, указав на единственное свободное место в комнате. – А я пойду и скажу Ракели, что ты здесь.

Пауле стало стыдно: Томми наверняка понял, что Ракель прекрасно осведомлена о его появлении: квартира совсем небольшая. Даже если бы Ракель заперлась в крошечной ванной и включила все краны, она не смогла бы не услышать прихода гостя. Паула удалилась с букетом Томми в руках. Краем глаза она заметила, как он присел на краешек кровати. Не успела Паула дойти до кухни, как дверь открылась, являя миру Ракель с бутылкой вина и четырьмя бокалами в руках.

– Возьми, пожалуйста, в холодильнике минеральную воду, – произнесла она, с застывшим выражением проходя мимо Паулы. Открывая дверцу холодильника, Паула услышала, как Ракель приветствует Томми: – Рада, что ты смог прийти.

После пятнадцати мучительных минут, которые Паула изо всех сил старалась заполнить нервной болтовней, они переместились в кухню, где с трудом смогли уместиться за маленьким столом, накрытым на четверых и украшенным свечами и изящно сложенными салфетками. Посреди стола возвышался букет Томми, который Паула поставила в стакан, за неимением вазы. Стакан оказался слишком низким, так что десять полураспустившихся тюльпанов свисали в разные стороны почти до самой столешницы. Паула в качестве добровольного наказания для себя настояла, что будет сидеть на принесенной Ракелью маленькой табуретке. На ней, несмотря на два подложенных телефонных справочника, Паула смотрелась как маленький ребенок между Анной и Томми.