Мы не пара - Элис Детли Страница 30

— Это Оливия, — коротко сказал Стивен.

Губерт уселся рядом с Оливией.

— Оливия Фаррелл, — представилась она.

— И Оливия твоя?.. — Губерт деликатно запнулся, предоставляя другу найти нужные слова.

— Мы с Оливией друзья, — быстро сказал Стивен, потому что ничего другого ему просто не пришло в голову. — Она остановилась у меня на несколько недель.

— Вот как? — пробормотал Губерт.

Оливия ощутила что-то похожее на разочарование. Все, что сказал Стивен, было правдой, но... Но если он хотел подчеркнуть, что их роман остался в прошлом и она играет в его жизни лишь некую временную роль, то ему удалось выразить это как нельзя более кратко. И жестоко.

— Да, — подтвердила она, пытаясь копировать небрежный тон Стивена. — Я здесь ненадолго.

— Вот как? — снова пробормотал Губерт, беря ее руку и легко касаясь губами кончиков пальцев. — Меня зовут Губерт. И я очарован.

Трудно не поддаться обаянию столь милых старомодных манер. Бросив взгляд на нахохлившегося Стивена, Оливия позволила себе улыбнуться Губерту.

— Я заказала столик в ресторане. Надеюсь, что не ошиблась в своем выборе.

Уголки губ Губерта поползли вверх в улыбке.

— Хлеба и воды вполне может оказаться достаточно в такой прекрасной компании.

Стивен отвернулся к окну. Он неоднократно наблюдал, как Губерт обольщает женщину, знал, что осечки ни разу не было, но сегодня счел флирт друга возмутительным.

Оливия назвала адрес ресторана еще тогда, когда заказывала машину, и теперь автомобиль остановился у симпатичного расцвеченного огнями кафе, душа у нее ушла в пятки.

Увидев вывеску над фронтоном: «Войди с радостью, выйди с восторгом», Стивен недобро прищурился и строго спросил:

— И что это такое, Оливия?

— Об этом кафе очень хорошо пишут в газетах, — оправдываясь, сказала она, ёжась под его полным ярости взглядом. — И я подумала, что здесь... все по-другому.

— Здесь действительно многое по-другому, — с ноткой любопытства заметил Губерт. — Что ж, пойдемте посмотрим, какие удовольствия нам предлагают.

Это было одно из многих в Америке заведений, где официантками работали оказавшиеся не у дел актрисы, так что, по крайней мере, в отношении внешнего лоска все было в порядке. Но Губерта, похоже, вовсе не интересовали статные красотки, которые вели их к столику. Все его внимание было отдано Оливии.

И, усаживаясь на мягкий стул, она призналась себе, что это ее беспокоит.

Меню было написано мелом на огромной доске наподобие школьной.

— Удивительно, как они не догадались посыпать пол опилками, — съязвил Стивен.

Губерт, однако, его не поддержал. Он осматривался с видом человека, попавшего в другой мир.

— Очаровательно, — пробормотал он. — Совершенно очаровательно... А запахи с кухни просто восхитительны.

Очень мило, с досадой подумал Стивен и холодно посмотрел на сидевшую напротив Оливию.

— Губерт вегетарианец со стажем. — Он многозначительно указал глазами на основное блюдо дня — мясо на вертеле по-деревенски. — Какие предложения, Оливия?

Она подумала, что никогда еще не видела его таким раздраженным. Ну и пусть бы занимался заказом столика сам! Или поручил бы верной секретарше. Ведь должна же быть у него секретарша?!

— Как насчет рыбы? — бодро спросила она.

— Рыба! — воскликнул Губерт с таким энтузиазмом, словно ему предложили сказочное кушанье. — Знаете, я не ел рыбу лет сто. Помнишь, Стивен, на втором курсе я подавился костью? — Он грустно улыбнулся, и его суровое лицо на мгновение смягчилось.

Как у нее это получается? — растерянно подумал Стивен. Как удалось ей безошибочно выбрать именно то, что вызвало ностальгию у человека, попробовавшего, наверное, самые изысканные яства мира?

— Три рыбных филе, — сказал он подошедшей официантке.

Оливия, собиравшаяся заказать себе мясо на вертеле, поспешно закрыла рот. Ей не хотелось, чтобы друг Стивена счел, что у нее плохие манеры.

За обедом она в основном молчала, Стивен, казалось, не обращал на нее внимания и рассказывал Губерту о своих приключениях на аукционе в Лондоне. Губерт, слушая друга, неторопливо, с явным удовольствием поглощал рыбное филе. Когда поток красноречия Стивена иссяк, Губерт повернулся к Оливии и, пронзая ее взглядом бархатных глаз, принялся расспрашивать о работе с такой дотошностью, словно она не книгами торговала, а летала в космос.

Удовлетворив свое любопытство, Губерт наклонился к Оливии и, нежно прикоснувшись кончиками пальцев к браслету, украшавшему ее запястье, негромко спросил:

— Кто купил вам эти бриллианты, Оливия?

Она улыбнулась.

— О, они не настоящие!

— Правда? — Губерт задумчиво погладил камни. — Тогда, должно быть, это ваша кожа придает им такой блеск, потому что выглядят они совершенно бесценными.

То, чего Губерт не знал о бриллиантах, вполне могло уместиться на обратной стороне почтовой марки, и Стивен со все возрастающей яростью следил за тем, как изящные пальцы друга скользят в опасной близи от нежной кожи Оливии.

— Десерт пропускаем? — резко спросил он.

Они заказали кофе, и Стивен уже расплачивался по счету, когда Губерт положил руку на запястье Оливии.

— Может быть, вы согласитесь как-нибудь пообедать со мной?

Оливия замялась, не зная, как сказать Губерту, что очень благодарна ему за приглашение, но любит другого человека.

Любит? Щеки ее вспыхнули, сердце заколотилось как сумасшедшее. О чем она думает?! Она не может его любить! Не может. Ведь после смерти Джонни прошло так мало времени!

Оливия посмотрела на Стивена, который в этот момент болтал с официанткой и улыбался той так, как ни разу не улыбнулся ей, Оливии, за целый вечер.

— Ну так как, Оливия? — мягко напомнил о себе Губерт.

— Это было бы чудесно, — с чарующей улыбкой заверила она.