Надежда на любовь - Алисон Робертс Страница 30

Он доверял ей.

А она предала его. И он снова спрятался за своим гневом, как за щитом.

– Как неожиданно кстати пропала эта камера. – Рауль протиснулся в комнату, заставив Мику отступить в сторону, и захлопнул за собой дверь ногой. – Как ты удачно придумала, что тебя специально толкнули в толпе на фуникулере.

– О чем ты говоришь?

– Ты ведь сама отдала ее, не так ли? Своему новому другу. Джеймсу. Решила, что, если станешь писать о путешествиях, это не принесет тебе быстрой славы и денег? И ты поняла, что есть гораздо более легкий способ все это получить?

– Ты думаешь, это я виновата в том, что произошло?

– Он ведь сказал, что ты сможешь заработать большие деньги, если проведешь с ним этот день, не так ли?

Рауль с легкостью мог догадаться, о чем они говорили.

«Считаешь, что кинозвезда – это круто? Приятель, у меня есть история и фото, за которые ты бы отдал все, что угодно…»

«И что это?»

«Погоди. Давай сначала обсудим гонорар…»

Теперь ужас на лице Мики сменился удивлением. Они еще не потеряли свою способность общаться при помощи одних лишь взглядов.

Теперь она разозлилась не меньше, чем он.

– И зачем, черт возьми, мне это? Я ведь и понятия не имела, кто ты такой.

– Не знала? Неужели? Даже после того, как я рассказал, откуда приехал?

Рауль вспомнил холод, сковавший его изнутри, когда он признался, как называется его страна. Это был страх, что она узнает правду.

Неужели она просто ждала подходящего момента, чтобы использовать эту информацию, желая изменить свою жизнь?

Это было хуже всего.

Она обвела его вокруг пальца.

Он поверил, что Мика полюбила в нем человека, а не принца.

– Я в это не верю. Это мне следует сердиться на тебя. Ты лгал мне. – В ее глазах мелькнуло нечто более сильное, чем гнев. Что-то похожее на отчаяние. – А говорил, что не обманешь…

– Я не лгал. – Гнев был отличным способом избавиться от лишних размышлений. – Я просто не сказал, кто я такой. Я ведь и не должен был, не так ли?

– Я не давала Джеймсу эту фотографию. А даже если бы и знала, кто ты, я никогда бы этого не сделала.

– Я видел, как вы смотрели друг на друга. – Он заметил это, когда Мика снова вернулась к нему на катере и обернулась, чтобы взглянуть на Джеймса. – Я видел, как он улыбнулся тебе. Сразу было понятно, что вы заключили сделку. Договорились, где ты передашь ему фотоаппарат.

Мика скептически фыркнула, отодвинувшись от него.

– А ты не захотел пойти в полицию, не так ли? А я еще думала, почему?

Тогда он решил, что она почувствовала его нежелание и пошла ему навстречу, но теперь у него появилось новое объяснение.

– Такое наверняка происходит не в первый раз, – огрызнулся он. – Скажи, легко притворяться влюбленной, чтобы получить то, что хочешь?

Лицо Мики сделалось каменным, ее тихий голос стал ледяным.

– Убирайся, – сказала она. – Убирайся из моей жизни, Раф. Или теперь следует называть тебя Рауль?

Холод в ее голосе и пристальный взгляд охладили его гнев, и он ощутил угрозу.

Внезапно его охватил непонятный страх.

Вот оно, не так ли? Сейчас он в последний раз видит эту женщину.

И не имеет значения, что она сделала. Его сердце все равно останется с ней.

Часть его души, которую он уже никогда не сможет обрести заново.

Но он должен уйти. До него доносился громкий шум на улице перед пансионом. Он должен бежать, возможно, через пожарную лестницу, и скрыться от любопытных взглядов всех этих назойливых людей с камерами. Он должен как можно скорее вернуться в свою страну. Эта история наверняка повлечет за собой плохие последствия, но он должен выстоять и справиться с ситуацией.

Он слишком многим обязан своим бабушке и дедушке.

Он слишком много должен своему народу.

Рауль обернулся и швырнул газету на постель Мики. Постель, которую они делили с ней все это время. Символ того, какую беду он накликал на себя и на тех, кого любил.

Он уже направился к пожарной лестнице, расположенной на стене старого здания, когда Мика холодно произнесла:

– Знаешь, со мной такое уже случалось раньше. Мужчины притворялись, что любят меня, чтобы получить то, что хотели.

Дверь за ним захлопнулась в тот момент, когда она произнесла последние слова:

– Больше это не повторится.