Кембриджский затворник - Шэрон Кендрик Страница 30

- Вы об этом ни с кем никогда не говорите?

- Не говорю. Не вижу смысла.

- Тяжело вспоминать? Он кивнул:

- Что-то в этом роде. - Боль вообще-то уже исчезла, я не говорю об этом больше по привычке.

- И все-таки я не буду больше приставать к вам.

- Не хотите слушать?

- Напротив, очень хочу, - ответила Фрэн, понимая, что ему давно пора выговориться.

Она вытерла руки полотенцем, ожидая, пока он уложит чистые ножи и вилки в ящик комода.

- Мы познакомились в университете, когда я был на последнем курсе, а Меган на первом. Столько времени прошло! - Сэм задумался, мысленно перебирая все эти годы. - Мы устроили маленькую студенческую вечеринку по окончании курса. Она тоже пришла, и почти все время мы не отходили друг от друга, а потом я улетел в Лондон и очень долго ее не видел.

Фрэн понимающе кивнула: она знала, что такое студенческие вечеринки.

- Мсган явилась ко мне в офис, - продолжал Сэм. - Она написала книгу и знала, что я работаю в компании «Гордон-Брауни». Меган передала мне рукопись, и я пообещал, что прочту и постараюсь помочь.

- Получилось?

Сэм грустно усмехнулся:

- Книга была абсолютно пустая. Чепуха. Когда я ей об этом прямо сказал, она, естественно, вспыхнула как порох, очень огорчилась, но через некоторое время успокоилась. И решила в меня влюбиться.

- Вы это говорите как врач, объявляющий диагноз.

- Может быть, так оно и было, - он пожал плечами.

- И вы решили принять в этом участие?

- В жизни всякое случается.

- Может быть, - согласилась Фрэн. Она вспомнила, что Шолто на первых порах их совместной жизни чувствовал себя очень уверенно. А потом, когда страсть перегорела, совместная жизнь превратилась для него в клетку, в которой ему стало тесно и неуютно.

- Я думаю, - продолжал Сэм, - то, что я отказался продвигать се книгу, не пошел на компромисс со своими принципами, понравилось Мсган. Ей симпатизировало, что я... э-э... скажем торжественно, несгибаемый.

- Вы на самом деле такой? Он еле заметно улыбнулся.

- Не всегда. Но люди обычно приписывают возлюбленным те качества, которые хотели бы в них видеть.

- Возможно, - в задумчивости проговорила Фрэн.

- У вас с Шолто было то же самое?

- Не знаю. Меня привлекало в нем то, что он нуждался во мне. Он был такой... энергичный, такой привлекательный, просто красавец... Не понимаю, почему он выбрал меня, хотя вокруг были девушки и помоложе.

- Я думаю, вы недооцениваете себя, - мягко заметил Сэм.

- Может быть, - опять согласилась Фрэн. - Он был из тех, кто делал все под действием порыва, эмоций, а не здравого смысла.

- В противоположность вам?

- В каком-то смысле да. И все те качества в нем и во мне, из-за которых мы поначалу тянулись друг к другу, стали потом камнями преткновения, причинами разрыва.

- А мне казалось, что причиной была супружеская неверность с его стороны.

- Женщины любили Шолто за его чувственность, эмоциональность.

- Если уж Шолто был в такой гармонии со своими чувствами, почему же, черт побери, он не считался с вашими?

Фрэн забавляло, с какой страстью Сэм защищал ее.

- Когда же Мсган заболела? - спросила она. Сэм скривил лицо. Видимо, рана все еще болела.

- Мы пробыли вместе всего полгода, только-только были помолвлены, и тут у нее начались приступы слабости. Мсган вес время чувствовала себя переутомленной. Мы сначала подумали, что это беременность, но ошиблись. Я сто раз просил ее показаться врачам. Наконец она уступила и стала обследоваться. Вес было как в кошмарном сне, когда знаешь, что это сон, и изо всех сил стараешься проснуться, но не можешь. Или хочешь крикнуть, чтобы тот, кто рядом, услышал, а крик получается слабым, почти неслышным, какое-то полумычание... У вас бывало так?

Фрэн кивнула.

Сэм задумался.

- Меган было всего двадцать два. Врачи сказали, что жить ей осталось не больше года.

Фрэн налила бренди в два высоких стакана, не обратив внимания, что это специальный крепкий бренди для опрыскивания бананов, и один подала Сэму. Тот выпил залпом, только чуть поморщился.

- Анализ за анализом, препарат за препаратом. А ей все хуже и хуже. В конце концов она отказалась от всех лекарств, за исключением обезболивающих. Сказала, что лучше смириться, чем тешить себя ложной надеждой.

- Сильная женщина, - заметила Фрэн.

Сэм долго смотрел на нее, как бы осмысливая сказанное.

- Да, очень сильная женщина. Спасибо.

- За что?

«За то, что ты благожелательна к женщине, на месте которой хотела бы быть сама», - чуть не сказал он.

- За то, что вечер в честь моей матери так удался. За то, что вы так терпеливо слушаете.

- Вы мне просто льстите! - засмеялась она.

- Я и сам не пойму, что это я так разоткровенничался с вами.

- Это понятно: вам надо было поделиться. Вы ведь живете в нереальном мире, в мире фантазий. Читаете рукописи в вашем одиноком доме. Однако надо иногда открывать дверь реальности, впускать ее в дом. Какой бы неласковой она ни была.

- Идите-ка спать, Фрэн, дорогая. Пока я не взял обратно свои слова, что сам закончу мыть посуду.

По его глазам Фрэн поняла, что спорить бесполезно. И еще поняла, что, если бы он попытался поцеловать се, она не стала бы сопротивляться.

Но поцелуя не последовало, а Фрэн была не из тех женщин, что делают первый шаг, хотя он, может быть, предпочитает именно такое развитие событий.

Итак, ее ждет постелька, чистенькая и целомудренная, в ней Фрэн предстоит провести восемь часов одной, как и в предыдущую ночь. А завтра домой.

Молчание, повисшее между ними, было как висячий мост из деревянных жердочек, который трепещет при малейшем порыве ветра.

Все как в жизни, в общем.

- Ну, тогда спокойной ночи, Сэм. Он улыбнулся:

- Спокойной ночи, дорогая.