Крылатая победа - Барбара Картленд Страница 3

Видя, что граф смотрит на нее скептически, девушка с жаром воскликнула:

— Это правда! Клянусь вам, мой дядя собирается продать Звездного человеку по имени Баубранк, который известен… своей жестокостью.

Она с отчаянием посмотрела на графа:

— Я скорее… убью Звездного сама, чем допущу, чтобы он страдал.

Ей показалось, что граф оглядел ее весьма скептически, явно подозревая, что она просто истеричка, но все-таки девушка продолжала:

— Г-н Баубранк так жестоко обращается со своими лошадьми, что трое из них умерли в прошлом году от истощения. И их бьют во время каждой поездки, потому что он считает, что только так их можно заставить бежать быстрее.

— Баубранк! Вы имеете в виду человека, который владеет постоялым двором и поставляет лошадей для почтовых карет и других экипажей в Ньюмаркете?

— Да, ваше сиятельство, я так и думала, что вы слышали о нем.

— И вы говорите, он жестоко обращается со своими животными? Но это же невыгодно для него.

— Он не только бесчувственный, но и много пьет, милорд.

И снова Кледра подумала, что ее слова не произвели никакого впечатления на графа.

— Пожалуйста… пожалуйста, поверьте мне, — взмолилась она. — Дядя Уолтер продает Звездного этому человеку, просто чтобы причинить мне боль. Он знает, что, если я буду думать, что Звездный… так страдает, я захочу умереть.

— С чего бы вашему дяде желать, чтобы вы были несчастливы? — удивился граф.

— Потому что он ненавидит меня, так же, как ненавидел моего отца.

— Вы хотите сказать, что ваш отец умер?

— Да, он скончался четыре месяца назад. Он и мама погибли при несчастном случае. Мне пришлось поселиться у дяди, так как больше некуда было идти.

Граф молчал, и через мгновение девушка заговорила снова:

— У папы не было денег… Одни долги. Но Звездный принадлежит мне. Он был зарегистрирован на мое имя, и поэтому дядя Уолтер не смог заявить на него права. Сейчас он говорит, что лошадь следует продать, чтобы оплатить мое проживание в его доме. А так как он мой опекун, я не могу противиться его воле.

— Поэтому вы хотите, чтобы я купил вашего жеребца раньше, чем он попадет в руки этого Баубранка.

— Да, милорд.

— И передал вам деньги, полагаю?

— О нет, это как раз то, о чем я еще хотела попросить вас. Когда приехал дядя Уолтер и забрал меня из дома, где я жила с мамой и папой в Эссексе, он отказался назначить пенсию старой служанке, которая заботилась обо мне с самого детства, и конюху, который ухаживал за папиными лошадьми и который был почти членом семьи для нас. Он оставил их без единого пенни, милорд, — с надрывом проговорила девушка, — кроме тех крох, которые я смогла им дать, продав мамины драгоценности втайне от дяди Уолтера.

Граф внимательно посмотрел на Кледру, будто не мог поверить в то, что она говорила.

Но тот же инстинкт, на который он полагался, оценивая лошадей, подсказывал ему сейчас, что все в рассказе девушки — правда.

И он видел, как она напряжена, как страстно хочет убедить его сделать то, о чем она просит.

— Это, безусловно, очень странная просьба, мисс Мелфорд, — медленно заговорил граф. — А почему, несмотря на то, что мы никогда раньше не встречались, вы решили обратиться ко мне, а не к друзьям своего отца?

— Все папины друзья в Эссексе, а я только вчера случайно подслушала разговор, из которого поняла, что дядя Уолтер собирается сделать. — Кледра глубоко вздохнула, будто стараясь превозмочь боль. — Когда я заговорила с ним, он сказал мне, что Звездный недостаточно хорош, чтобы его выставили на торги вместе с остальными лошадьми. Но я-то знаю, что на самом деле он просто хочет причинить боль мне, потому что я дочь своего отца.

— Согласитесь, это очень странная причина, — заметил граф.

— Папа всегда был таким, каким никогда не был дядя Уолтер! — воскликнула Кледра. — Он был настоящий спортсмен, добрый, благородный и всегда готовый помочь другим людям. Он служил в армии, пока у него хватало средств для этого, а потом они с мамой переехали в деревню. Но и там все, кто встречался с папой, любили его, и это злило дядю Уолтера.

Кледра замолчала, и граф увидел, что, заговорив о недавно погибшем отце, она отчаянно борется со слезами, которые наворачиваются ей на глаза и которым она старается не дать пролиться.

— Кроме того, — продолжала она, — папу и маму приглашали в гости многие люди, которые никогда не послали бы приглашения дяде Уолтеру, потому что он не нравился им. Родители бывали на балах, на домашних обедах, на приемах по случаю скачек. А один папин друг рекомендовал его в члены Уайт-клуба, потому что папа был очень интересным собеседником.

Граф подумал, что уж это-то точно было словно нож в сердце сэра Уолтера, которого не принимали в этот самый аристократический клуб в Сент-Джеймсе.

После всего, что говорилось за обедом, Пойнтон был готов поверить в историю Кледры. Хотя допускал, что она, как все женщины, преувеличивает.

Но она казалась такой юной, жалкой и одинокой в этом враждебном мире, в котором единственный родной по крови человек не любил ее.

Помолчав немного, граф медленно проговорил:

— Вы просите меня купить у вас Звездного и послать деньги тем людям, которым, как вам кажется, ваш дядя должен был назначить пенсию после смерти вашего отца.

— А вы… вы ведь сделаете это? Правда?

В голосе Кледры затеплилась надежда, глаза заблестели.

— Полагаю, что вполне могу сделать это, — подтвердил граф, — хотя и думаю, что ваш дядя посчитает это довольно странным поступком с моей стороны.

Кледра вскрикнула, и эхо ее голоса отразилось от стен комнаты.

— Дядя Уолтер ни в коем случае не должен узнать, что вы купили Звездного.

— Вы думаете, он сможет отомстить мне? — насмешливо поинтересовался граф.

— О нет… не вам… Звездному. В прошлом году уже был случай, когда лошадь… умерла и… — Неожиданно Кледра замолчала. — О, простите… я не должна была… говорить это.

— Раз уж вы начали говорить что-то столь серьезное, вы должны закончить.

— Вам лучше… не знать об этом.

— Тем не менее я настаиваю!

Граф говорил таким тоном, которому не смог бы не подчиниться и мужчина, не говоря уж о женщине, тем более, — столь юной. И, помолчав с минуту, Кледра неохотно, словно сожалея, что заговорила об этом, произнесла:

— Вы помните весенние скачки, Кубок Крейвена?

— Да, — ответил граф.

— Его выиграл… если вы помните… лорд Ладлоу со своим жеребцом по кличке… Джессоп.

Граф кивнул.

— Он обошел лошадь дяди Уолтера всего на полкорпуса.