Выйти замуж и влюбиться - Джулия Джеймс Страница 3

Устроившись за расшатанным столом, Лин достала учебники. Джорджи был накормлен, переодет и уложен для послеобеденного сна в свою кроватку из секонд-хенда, которую с трудом удалось приткнуть возле ее кровати в их единственной спальне. Она была рада, что он спал днем, даже если потом плохо спал ночью, поскольку это давало ей полтора-два часа для подготовки домашних заданий. Но сегодня она никак не могла сосредоточиться — мысли постоянно возвращались к тому, что случилось утром.

Оставалось надеяться, что она достаточно ясно выразила свою позицию, и этот мужчина, внезапно ворвавшийся в ее жизнь, больше ее не потревожит. Вернется в свою Грецию и оставит их с малышом в покое. И все же… В органах опеки считали, что никакого контакта с отцом Джорджи или другими родственниками с его стороны не было. Но сегодняшнее утро изменило эту ситуацию.

О нет, Лин не собиралась об этом думать! Она намеревалась забыть этот волнующий образ смуглого и темноволосого мужчины, который стал для нее еще одним источником тревоги. На мгновение перед ее глазами возникло его красивое лицо. О, черт!

Тряхнув головой, она решительно взялась за учебник.

Но уже через две минуты ее занятия были прерваны. В дверь позвонили. Требовательно, настойчиво.

Лин подняла голову. Кто бы это мог быть? Сюда никто никогда не приходил.

Звонок зазвенел снова. С гулко бьющимся сердцем она подошла к двери и сняла трубку домофона:

— Кто это?

— Мисс Брэндон, нам нужно продолжить наш разговор.

Это был Анатоль Телонидис.

На мгновение Лин замерла. «Не пускай его!» Но она не могла не впустить его. Им нужно закончить этот разговор. Чтобы потом уже никогда больше не вспоминать о нем и его семье, семье отца Джорджи.

Помедлив еще пару секунд, она нажала на кнопку домофона, чтобы открыть дверь.

В этой крохотной квартирке Анатоль казался еще выше. Но дело было не только в его высоком росте и манере держаться. Само его присутствие действовало Лин на нервы, заставляя постоянно обращать внимание на его привлекательность. Она попыталась стряхнуть с себя это наваждение. Сейчас меньше всего стоило думать об отношениях с мужчинами.

Да и кроме того, что видел он? Какое-то безликое существо, одетое в старые потертые джинсы, немодный джемпер, с волосами, вечно собранными в хвостик. В другой ситуации такой мужчина на нее бы даже не взглянул!

Господи… и о чем она только думает?

Войдя в квартиру, Анатоль огляделся и прошел мимо нее в комнату с обшарпанной мебелью, вытертым ковром и шторами с каким-то аляповатым узором. Она вздернула подбородок. Да, квартирка убогая, но и ее аренда стоит недорого. Лин не могла позволить себе дорогое жилье, пока не получит диплом и нормальную работу. А сейчас Джорджи было все равно, в каком месте он находится. Так же как и ей.

А вот этому мужчине, судя по всему, нет. Более того — все это ему ужасно не нравится.

— Надеюсь, — сказал он, — вы смогли примириться с тем, что сегодня услышали, и понимаете, что нам необходимо обсудить будущее сына моего кузена.

— Здесь нечего обсуждать, — твердо повторила Лин.

Итак, она по-прежнему решила придерживаться той же линии. Что ж, придется ей смириться с тем, что все изменится. Но сейчас было важно другое: Анатолю нужно было увидеть сына Маркоса.

Он оглядел комнату.

— Где ребенок? — спросил Анатоль. Он не хотел, чтобы его голос звучал властно, но Лин вздрогнула.

— Он спит, — ответила она сухо.

Взгляд его темных глаз остановился на ее лице.

— Я хочу его увидеть.

Это было не похоже на просьбу. Анатоль посмотрел на полуоткрытую дверь спальни, в которой стояла детская кроватка, а в ней под светлым одеялом угадывалась фигурка ребенка. В приглушенном свете, проникающем сквозь задернутые шторы, трудно было различить черты его лица.

«Ты действительно сын Маркоса? Ты действительно ребенок, которого я ищу?»

Эти вопросы не давали ему покоя. Анатоль шагнул в комнату. За его спиной раздался встревоженный шепот:

— Пожалуйста, не будите его!

Он услышал мольбу в голосе Лин и, коротко кивнув, отступил назад.

Она снова ощутила, что его присутствие в этой маленькой тесной квартирке слишком сильно волнует ее.

— Вы бы лучше сели, мисс Брэндон, — сказал мужчина, показывая на диван, хотя это он, а не она, был тут гостем.

Лин неохотно села. Ей надо было найти способ выпроводить Анатоля отсюда. И вдруг она поняла, зачем он оказался здесь.

— Если вы хотите, чтобы я подписала бумаги… ну там, что я клянусь не претендовать на имущество его отца, я сделаю это тотчас же, — сказала она. — Мне ничего не нужно. Нам с Джорджи достаточно того, что у нас есть, мы всем довольны! — Тон ее голоса изменился, стал резче, серые глаза потемнели. — Я сожалею, что ваш кузен погиб, но это не меняет того факта, что он совершенно не был заинтересован в существовании Джорджи, поэтому…

Анатоль Телонидис поднял руку, желая остановить поток ее слов:

— Мой кузен был любимым внуком Тимона Петранакоса. Единственный, кто носит, то есть носил его фамилию. Родители Маркоса погибли, когда ему было шестнадцать… — Анатоль сделал паузу. — Для Тимона он был единственным светом в окошке… Его смерть — жестокий предательский удар, он погиб на машине, которую Тимон подарил ему на день рождения. Тимон знал, что этот день рождения Маркоса будет для него последним, за неделю до этого ему был поставлен диагноз — рак в последней стадии.

Он замолчал, давая Лин время переварить эту информацию.

— Надеюсь, вы понимаете, — продолжал он, — что если бы Тимон узнал, что, несмотря на то, что он потерял внука, у него остался еще правнук, это многое бы изменило. У него и так было мало времени, а после смерти внука он отказался от всякого лечения и теперь ждет только смерти. После потери внука у него не осталось никакого стимула для жизни. Сын вашей сестры и моего кузена может стать для него этим стимулом.

Анатоль встал, глядя на нее сверху вниз. Ее лицо было по-прежнему безучастным, руки сцеплены на коленях. Ему нужно было убедить ее, что медлить нельзя.

— Я должен привезти Джорджи в Грецию. И как можно скорее. Мой умирающий дед должен знать, что его правнук будет расти в стране его отца…

— Нет! Я вам этого не позволю! — вскрикнула Лин отчаянно.

Анатоль пытался говорить спокойно: