Брачная ночь перед разводом - Ким Лоренс Страница 3

Сквозь ткань безукоризненного английского костюма он ощутил не крепкое тело, а ребра и, потрясенный, понял: «Это реальность. Это уже происходит».

Дед был для него постоянной величиной, всегда присутствовал в его жизни, а сейчас он умирает, и Рауль ничего не может сделать, чтобы остановить это.

Точно так же он не смог предотвратить смерть матери от эпидемии гриппа, остановить отца, чтобы тот не застрелился, или защитить брата от сердечного приступа. Сколько смертей…

Он остается один.

Можно напиться, можно жалеть себя или… Рауль посмотрел на деда и понял, что… любит этого сильного, гордого старика.

Он может кое‑что сделать. Дед сказал, что именно. Остановить смерть невозможно, но дать деду умереть удовлетворенным он в силах. Он ведь не колебался бы, если нужно было отдать костный мозг или почку, так почему сейчас колеблется?

Да потому, что потерять правую руку было бы легче, чем сделать то, о чем просит дед. Брак научил Рауля не доверять собственному суждению там, где затронуто сердце. Никогда нельзя по‑настоящему узнать других людей, и поэтому не стоит никому верить. Безумство ставить на кон свое будущее и отказываться от свободы.

Должен же быть выход, и он найдет его.

— Я вызову скорую.

— Нет. — Дед взял Рауля за руку. Рука дрожала, но голос прозвучал отчетливо. — Нет, никаких больниц. Сейчас пройдет. — Рука крепче сжала руку внука. — Я не могу заставить тебя сделать это… Джейми назвал бы меня эгоистичным старым…

— Джейми тебя любил, — оборвал его Рауль.

— Твой брат любил жизнь.

Рауль кивнул и притворился, что не заметил слез на щеках деда.

— Ты не сказал ничего такого, о чем я сам не думал, — соврал Рауль, и на землистом лице деда появилось что‑то похожее на благодарность.

— Да?

— Я не становлюсь моложе.

— И ты хочешь завести семью?

Рауль помнил время, когда он этого хотел.

— Это естественное желание.

Любые желания, которые у него были, не пережили короткого брака с Люси. Люси обладала способностью и умением причинять боль, наказать за пренебрежение и оскорбления, нанесенные ей. И в этом ничто ее не могло остановить. Прошел целый год, прежде чем в один из приступов ярости она рассказала об аборте, который сделала в первые месяцы их брака.

— Ты что думаешь, я превращусь в жирную уродину, лишь бы родить тебе ребенка? — кричала она.

Из глубины памяти возникло красивое лицо, исказившееся от злобы и ненависти. От этой картины ему удавалось хоть на время избавиться в постелях страстных женщин, готовых доставить ему наслаждение. Но, наверное, к лучшему, что этот образ его не оставляет: меньше риска потерять голову… и сердце. А вот этот орган хорошо бы заточить в стальную броню, которую ни одна женщина на свете не могла бы пробить.

— Ты уверен, что не следует?..

— Карло… — смахнув ладонью капельки пота на верхней губе, Серджо кивнул на закрытую дверь, — знает, что делать. — Глаза деда искали глаза Рауля. — Ты… знаешь, — хрипло продолжал он, — несмотря ни на что, ты и твой брат придали моей жизни значение, наполнили смыслом, чего без вас у меня не было бы. — Глаза затуманились, и он покачал головой. — Я был плохим отцом.

Рауль посмотрел в глаза человека, который с трудом признался в теплых чувствах, но всегда был рядом с внуками. У Рауля сдавило горло. Ложь — это такая малость, чтобы вернуть долг старику. Он никогда не женится, не полюбит, но какой вред, если он даст деду надежду?

— Выходит, что я должен учиться на твоих ошибках?

— Уверен, что ты наделаешь собственные. — На лице с глубокими морщинами появилось задумчивое выражение. — У тебя кто‑то есть?

Рауль заставил себя рассмеяться. Темные брови полезли на лоб.

— Ты об этом узнаешь первым — обещаю.

— Ты, вероятно, не нуждаешься в моем совете, но тем не менее я тебе его дам. Не суди исключительно по внешности. Конечно, никто не предполагает, что ты женишься на женщине, которую не сочтешь привлекательной…

— Какое облегчение.

— Это может показаться расчетливым, но…

— Мне записать на память? — Такой разговор он мог бы вести с братом. Джейми оценил бы — у них было одинаковое чувство юмора.

— Нельзя в жизненно важных вещах полагаться на слепую удачу. О, я знаю: тебе повезло однажды, но ты не можешь снова на это уповать. К браку следует подходить, как к любому другому контракту. — Голос Серджо прозвучал громче, но кожа по‑прежнему была серо‑землистого цвета.

— Согласен — ты прав, — сказал Рауль, но, заметив, что дед смотрит на него с подозрением, понял, что согласился чересчур поспешно. — Мне позвать Карло? — Не дожидаясь ответа, он открыл дверь и поговорил с телохранителем.

Появилась официантка с чайным подносом. Карло впустил ее в комнату и вошел сам.

Официантка поставила поднос и исчезла, а огромный детина‑телохранитель налил чай и вложил таблетку из блистера в ладонь хозяина, после чего ушел.

— Неразговорчивый, — прокомментировал Рауль.

Чай, судя по всему, взбодрил деда. Он фыркнул:

— Как и ты, но это твой брат обычно много говорил. Я помню…

Рауль слышал эти истории много раз, но дал деду возможность предаться воспоминаниям. Казалось, что пересказывать истории из жизни Джейми начиная с его детских лет доставляло старику удовольствие. Дед гордился им… его профессиональными качествами, по крайней мере.

Когда Серджо наконец самостоятельно поднялся с кресла, то уже был похож на себя прежнего.

Рауль собрался с силами, чтобы соврать деду: да, он готов жениться и продолжить род, но был удивлен и облегченно вздохнул, когда дед заговорил совсем о другом.

— Я бы хотел узнать твое мнение вот о чем. Я собираюсь пожертвовать средства на строительство отделения в университетской клинике. Оно носило бы имя твоего брата. Как ты думаешь?

— Думаю, что вообще‑то лучше поговорить об этом с Роберто. — Друг брата был невропатологом и консультировал в клинике.

Дед помолчал и кивнул:

— Он хорошо говорил на похоронах. Пожалуй, я так и поступлю. Проводи меня до машины.

Рауль был рад услышать знакомые повелительные нотки. Он последовал за дедом, пока тот шел по ярко освещенному казино. На улице было очень тепло, и у Серджо тут же выступил пот, но он оттолкнул руку Рауля и, недовольно хмыкнув, сам направился к подъехавшему лимузину.

— Я позвоню завтра?

Дед мотнул головой:

— На следующей неделе. Я пока что не умираю.

Рауль смотрел, как отъезжает автомобиль, и спрашивал себя, правильно ли он поступил, соврав умирающему человеку.