Сердце обмануть нельзя - Ширли Басби Страница 3

Леони спокойно пожала плечами, ничуть не расстраиваясь. Могло показаться, что взаимопонимание, установившееся между девушками, говорит об их длительном знакомстве. Но это было не так. Они познакомились сырым ветренным февральским днем в прошлом году.

Все началось с письма, которое написала мать Иветты Моника, когда узнала, что умирает. За все годы, прошедшие со дня смерти Домьена Сант-Андре, она ни о чем не попросила его отца, а Клод, занятый своими делами, разумеется, не обращал ни малейшего внимания ни на цветную любовницу своего сына, ни на его маленькую дочь. Но теперь, когда Моника точно знала, что умирает, ей пришлось перешагнуть через собственную гордость и с тяжелым сердцем написать мсье Сант-Андре письмо, в котором она просила позаботиться об Иветте, дочери его сына.

Если бы Клод был дома, когда пришло письмо, дело, вероятно, на этом бы и закончилось. К счастью, он отправился в одну из своих частых и продолжительных поездок в Нью-Орлеан, и письмо попало к Леони.

Обычно Леони не вскрывала корреспонденцию своего деда, а пересылала ему письма со слугой в их нью-орлеанский дом. Но в этом письме было нечто привлекшее ее внимание, и она пристально рассмотрела красивый, аккуратный почерк на конверте, поколебавшись, положила его к другим письмам, предназначенным для отправки в Нью-Орлеан, а затем, сама не понимая почему, вытащила обратно, глубоко вздохнула и вскрыла.

Узнав, что у нее есть сводная сестра, которая вскоре осиротеет и останется одна без единого цента, Леони не медлила ни минуты. Ни с кем не посоветовавшись и не имея времени подумать о последствиях, что, вообще говоря, было ей свойственно, Леони отдала необходимое приказание двум слугам, и уже через час они мчались вдоль реки по дороге, ведущей в Нью-Орлеан.

До Нью-Орлеана было всего полдня езды, и уже вечером того же дня Леони нетерпеливо стучала в дверь маленького белого домика, приютившегося на дамбе немного ниже города по течению, где жили Иветта и ее мать. Леони старалась не думать о своем деде, вполне ясно представляя, что он сделает, узнав о ее опрометчивом поступке.

Моника до последней возможности оттягивала просьбу о помощи. Она умерла за два дня до приезда Леони, отправив письмо всего за час до того, как испустила последний вздох. Поэтому Леони встретила только убитая горем, растерянная Иветта, отказывающаяся понять и поверить в то, что ее мать умерла.

Еще не полностью осознав происшедшее, Иветта обнаружила, что она аккуратно одета, ее немудреный скарб упакован в старый кожаный чемодан и она мчится по дороге вверх по реке в компании с маленькой рыжеволосой спутницей, утверждающей, что она ее сестра!

Иветта знала о своем отце — Дамьене Сант-Андре, но не подозревала о письме матери, молящей о помощи. Да если бы она и знала, то не смогла представить, что дочь хозяина примчится к ней без предупреждения и столь стремительно заберет с собой. Но с этого времени между девушками установилась неразрывная связь.

Двое слуг, которые сопровождали свою молодую и непредсказуемую хозяйку, не слишком одобряли появление новой «компаньонки», а по возвращении в поместье Сант-Андре Мамми, единственный взрослый человек, который присматривал за Леони, проявила особенную подозрительность. Но Леони с порога отмела все сомнения и вопросы.

— Иветта — моя компаньонка. Я сама нашла ее и не ваше дело где. Впрочем, я скажу тебе… Она сирота из хорошей семьи и всю жизнь прожила в Луизиане. Ты убедишься, что она еще в большей степени леди, чем я.

Мамми подняла к небу свои огромные черные глаза, вздохнула и пробормотала:

— Еще бы! Ведь ты такая чертовка, каких я сроду не видала!

Леони просияла и нежно прошептала:

— Ну, вот! Поэтому мне и нужен образец, с которого бы я училась хорошим манерам. Иветта в этом отношении — совершенство.

Мамми поспешила предоставить Леони возможность поступать по-своему, а о непредсказуемой реакции Клода на неожиданное прибавление в семействе она предпочла не думать.

Спор с мсье Клодом два месяца спустя был не слишком легким, но спокойная радость от обретения подруги-ровесницы настолько овладела Леони, что разлучить их стало невозможно.

Вначале Клод был приятно удивлен и почти доволен тем, что Леони нашла себе подругу несомненно из хорошей семьи, которая стала ее компаньонкой. Он и сам об этом подумывал. И только когда он поинтересовался происхождением Иветты и подивился родителям, которые позволяют своей дочери покидать отчий дом в столь юном возрасте, вся правда вышла наружу.

Сперва Леони хотела солгать. Только она и Иветта знали истинное положение дел, и обе понимали, что нет причин разглашать тайну, тем более что это создаст неудобства, прежде всего для Иветты, на что она деликатно намекнула. Но ложь была не свойственна Леони, и в конце концов она рассказала деду правду.

Он был поражен и очень возмущен.

— Моя малышка! Как ты могла так поступить? Незаконнорожденная, в жилах которой течет кровь рабыни! Где твоя скромность! Где стыд! Ты даже не должна ничего знать о подобных вещах, ничего не иметь с ними общего.

Юное лицо Леони застыло. С холодной фамильной надменностью Сант-Андре она спросила:

— Я должна выгнать свою сестру? Ты принуждаешь меня сделать это? Дедушка, ты глупец!

На темном лице Клода отразился гнев, а карие глаза под седыми мохнатыми бровями засветились яростью.

— Да как ты смеешь так говорить со мной? Да я тебя сейчас поколочу!

Леони вздернула подбородок и взволнованным голосом произнесла:

— Если бы я была на твоем месте, дедушка, то так не сделала.

Клод изучающе посмотрел на напрягшуюся сердитую юную фигурку, и поскольку был слабым человеком, предпочитающим худой мир доброй ссоре, он только пожал плечами и сказал:

— Поступай как знаешь. Но не проси признать ее моей внучкой. Я буду терпеть ее присутствие, но не более. Поняла?

Сдержанная улыбка осветила лицо Леони.

— О дедушка!

А затем, к удивлению их обоих, обвила руками его шею и запечатлела редкий для нее горячий поцелуй на морщинистой щеке Клода.

— Большое тебе спасибо, дедушка, — мягко сказала она, и Клод почувствовал, как что-то больно кольнуло его в сердце. Сознавай, что он плохой учитель и неважный воспитатель, мучимый внезапным чувством раскаяния, Клод поднял свою старческую руку, покрытую голубой сеткой сосудов, и ласково потрепал золотистые кудри внучки.

— Ты дерзкая девчонка, моя малышка, а я — старый негодяй. Неплохая парочка, не так ли?

Леони усмехнулась и энергично закивала. В этот приезд деда между ними больше не возникли разногласия. Леони была довольна тем, что дед принял ее доводы, а Клоду было приятно сознавать, что он впервые подумал о будущем своей внучки. Но вскоре старые соблазны игорного стола и выпивки напомнили о себе, и вновь он отложил на время свои обязанности, чтобы направиться в Нью-Орлеан, предоставив Леони заботу о плантации…