Его другая любовь - Люси Доусон Страница 3

— Терпеть не могу эту часть свидания, — заметил он. — Мне следовало тебя предупредить. Возможно, ляпну сейчас что-то не то и выставлю себя полным идиотом, а ты будешь сидеть и гадать, где здесь поблизости сумасшедший дом и крепкие ли там замки.

Это меня немного успокоило. Я заверила его, что все в порядке. Он ведь приготовил особые слова?

Пит явно смутился и ответил, что ничего не выдумал, кроме фраз «ты отлично выглядишь» и «расскажи мне немного о себе».

Мы оба согласились, что такие слова всегда годятся, хотя оригинальностью не отличаются. Следующие двадцать минут мы провели очень весело — сочиняли список фраз, которые ни в коем случае нельзя произносить на первом свидании. Например: «Надеюсь, тебе понравится эта еда». Или: «Мы с моей бывшей все время сюда ходили». Или: «Мне очень стыдно, но я никак не вспомню твое имя». И еще: «Для такого места ты слишком нарядилась».

Мы еще больше развеселились, а когда подошел официант, Пит вдруг спросил:

— А как тебе такое: «Предупреждаю, он не слишком большой»?

Наступило молчание. Казалось, оно длилось целую вечность. Официант кашлянул, стараясь скрыть смех, сочувственно взглянул на меня, принял заказ и пошел в кухню. Наверняка рассказал всем, что человек за десятым столиком только что признался даме, что у него маленький пенис.

Кто-то из нас должен был заговорить и прервать этот кошмар. Я пришла в себя и пробормотала, что да, на первом свидании такого лучше не говорить. Впрочем, если это намек на окончание вечера, то он заблуждается.

— О боже, нет! — воскликнул Пит и страшно покраснел, ужаснувшись тому, что вышло из его слов. — Я вовсе не ожидал, что ты… но если хочешь, то… Это неправда, — быстро прибавил он. — В смысле, не про меня. Со мной все в порядке… если тебя интересует. Господи, опять я что-то ляпнул… Поверить не могу, что сказал это. — Он остановился и глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. — Изо всех сил стараюсь остановить эту вербальную катастрофу, но нет — слова несутся как бешеные…

Он еще раз глубоко вдохнул.

— Давай сделаем вид, что я этого не говорил, а просто попросил тебя рассказать о себе.

Я преодолела шок и подавила желание немедленно сбежать. Возможно, из любопытства: мне хотелось увидеть, как он собирается спасти вечер после столь ужасного проявления синдрома Туретта ^[2]. И мы действительно отлично провели время. Пит спросил, может ли он снова меня увидеть, и я с готовностью согласилась.

Вот так все началось. Вечера то там, то здесь, в жаркий день прогулка по тихим лугам. Мы гуляли и застенчиво заговорили о том, чего каждый хотел добиться в жизни. Когда он нервно сказал, что еще в юности мечтал о семье и детях, я призналась, что тоже всегда хотела родить детей от любимого человека… Мы молча посмотрели друг на друга, улыбнулись, и на сердце у меня стало так легко и радостно, что захотелось плакать. Мы словно без слов дали друг другу клятву. В тот момент я почувствовала, что принадлежу ему, хотя он меня даже не поцеловал.

Время шло, мы становились все ближе и ближе… говорили по нескольку раз на дню и никак не могли наговориться. Он часто меня смешил, а когда впервые поцеловал, это был сладчайший поцелуй в мире. Мне хотелось, чтобы Пит постоянно был рядом. Когда я слышала шум автомобиля, подъезжавшего к дому, мое сердце замирало.

Мы вместе провели лето: разъезжали по сельским дорогам, завтракали в пабах. Однажды вечером, на закате, остановились на берегу, и он написал на песке: «Я люблю тебя». Затем прокричал эти слова во все горло и напугал круживших над головами чаек. Я захохотала как сумасшедшая и сжала его в объятиях так сильно, что мы упали. Мне казалось, что я купаюсь в счастье, как в романтическом фильме.

Вот этого Клара еще не чувствовала — можно не сомневаться.

Сестра вернулась с новой бутылкой и заметила, что я улыбаюсь собственным мыслям.

— Ты, похоже, думаешь о нем? О мистере Совершенство.

— Он часто выводит меня из себя, — рассмеялась я.

— Вот чего никак не пойму! — Она завозилась с пробкой. — Я, например, никому не позволю на себя наезжать.

— Пит на меня не наезжает. Вернее, наезжает, но я не дуюсь на него целый день и не думаю, как отомстить. Если иногда он делает что-то не то, я либо не обращаю внимания — не хочу ссориться — либо мы бранимся, а затем кто-то из нас спрашивает: «Хочешь чаю?» — и все забыто. Вот такие у нас отношения.

Клара сморщила нос.

— Как увлекательно! Надо записать в свой дневник: успею ли я понять все это в промежуток между учебой в универе и смертью… Ой, ничего не выходит. Позор!

Я слегка рассердилась, сбросила Глорию с колен и сама взялась за бутылку.

— Послушай, настоящая любовь гораздо больше, чем розы, свечи и День святого Валентина.

Клара сделала большой глоток вина и нетвердой рукой вернула бокал на стол.

— Неужели после того, как вы сто раз занимались любовью, ты все еще продолжаешь его любить? Да пошло оно все… Мне нужны страсть, волнения, неожиданность. Неужели это слишком много? — Ее лицо выражало отвагу и решительность.

— Нет, конечно. — Я тихонько взяла из ее рук бутылку и крепко заткнула пробкой. — Просто все то, чего ты хочешь, со временем становится глубже и продолжительней. Никто из нас не совершенен, взаимоотношения требуют большой работы. Когда встречаешь настоящую любовь, уже неважно, понимает ли этот человек, по какой причине ты хочешь чем-то там заниматься. Достаточно, если он поддержит твой выбор, даже если не понимает, почему ты его сделала.

Пит дышал ровно и спокойно. Я вспоминала о том, что сказала Кларе, и по-прежнему не сомневалась в правоте своих слов. Я его очень люблю.

Но не скажу о том, что натворила.

Двенадцать часов назад, после того как Пит ушел на встречу с клиентом, я вихрем пронеслась по комнатам нашего дома. Схватила клюшку для гольфа и сжала ее так крепко, что пальцы побелели. Я работала ею, как отбойным молотком. Из-за звона стекла, хруста компакт-дисков, треска фоторамок, грохота столов не слышно было моего визга. Я швыряла вещи, била о стены посуду, рвала в клочья все, что попадало мне в руки, переворачивала стулья, пинала ногой стопки DVD. Когда закончила, то без сил, тяжело дыша, осела на пол.

Пит никогда не узнает, что мой рассказ о грабителях был ложью. Завтра я приведу все в порядок. Я знаю, как убрать этот хаос. Все будет в порядке. Как и должно быть.

И с этой мыслью я наконец провалилась в сон.