Фея без волшебной палочки - Лилия Подгайская Страница 3

Когда Дороти была готова, другая служанка принесла ей завтрак, а потом третья отвела девушку в покои графа, где уже сидела у постели больного очень переживающая за супруга графиня. Комната её деда была большой и красиво отделанной деревянными панелями. Но окна закрыты и плотно зашторены, и от этого здесь было душно, и держался неприятный запах, какой бывает в помещении тяжело больного человека. Дороти взглянула на своего деда, и сердце её сдавило от острой жалости к нему. Похоже, большой и сильный прежде мужчина был совершенно измождён, очень слаб и бледен. Лицо его имело желтоватый оттенок, и даже глаза отдавали желтизной, а тело исхудало до крайности. Больной взглянул на вошедшую и постарался улыбнуться ей, но получилось не очень убедительно, поскольку почти сразу на лице его отразилась боль. По-видимому, ему было очень плохо, совсем худо.

– Дедушка, – кинулась к нему Дороти, на глазах которой выступили слёзы, – чем я могу вам помочь, скажите?

– Мне уже ничем не помочь, малышка, – прошелестел тихий ответ, – я умираю. Но я рад, что перед смертью увидел свою новую внучку. Ты красива и добра. Это хорошо.

Больной стих, пытаясь отдышаться, даже говорить ему было трудно. А из глаз Дороти полились крупные слёзы, которые она не смогла сдержать.

– Вам ещё рано умирать, дедушка, – проговорила она. – Нельзя сдаваться, нет, вы должны жить.

Граф печально взглянул на девушку, а графиня горестно покачала головой:

– Лекарь, которого мы приглашали, сказал, что графу осталось жить не больше двух-трёх недель. Он очень исхудал, не может ничего есть, и теряет силы с каждым днём.

– Лекарь неправ, – вскинулась Дороти, – наша старая знахарка Хильда хорошо лечила таких больных, я сама видела, потому что часто помогала ей. Она давала им отвар из специальной травы, и они начинали потихоньку есть. А потом она велела им совсем не употреблять жирной пищи на протяжении хотя бы года. И люди поднимались на ноги. Это правда. И она никогда не разрешала закрывать окна, говорила, что чистый воздух и свет нужны любому человеку, чтобы стать здоровым.

Дороти говорила так убедительно, что графиня заколебалась. Она взглянула на мужа и уловила ответ в его глазах. Тотчас же была призвана служанка, которой велели открыть окна и впустить в комнату воздух и свет. Сразу стало легче дышать, и больной немного ожил.

– И ты знаешь, что это за трава и где её можно найти? – в глазах пожилой женщины загорелась надежда. Терять им было нечего, и она готова была рискнуть.

– Знаю, – уверенно ответила на вопрос Дороти, – я же говорила, что часто помогали Хильде. А трава эта растёт на болотах, но в открытых местах, где много света.

– И ты смогла бы её найти? – глаза графини горели нетерпением, а сам граф неотрывно смотрел на внучку в ожидании ответа.

– Да, – твёрдо сказала девушка. – Но я ведь не знаю ваших мест.

– Я подскажу тебе, – графиня встала и нервно зашагала по комнате. – Ты умеешь ездить верхом?

Дороти кивнула.

– Тогда решено. Вы поедете прямо сейчас. Это не так и далеко.

Через час Дороти в сопровождении Кристи и трёх дюжих слуг в качестве охранников отправилась на болота. Траву нашли легко и набрали побольше. По возвращении девушка сразу принялась за приготовление отвара, и вечером граф принял первую порцию целительного напитка. Вначале ничего не изменилось, но на третий день ему стало немного легче, и он сумел проглотить три ложки постного куриного бульона. А дальше дела пошли на лад. Граф стал выглядеть не таким измождённым, попробовал садиться в постели, а потом и вовсе поднялся на ослабевшие дрожащие ноги. Он смотрел на внучку такими глазами, что у неё каждый раз наворачивались слёзы на глаза, – как будто она ангел, спустившийся с небес. Графиня же не знала, куда посадить её и чем порадовать. Зато все остальные, включая её отца, смотрели на девушку волком – они вовсе не ожидали такого поворота событий, и теперь вынуждены были остаться ни с чем. Ведь граф даже и думать забыл, что собирался умирать, и с каждым днём становился всё крепче и веселее. Он часто приглашал к себе внучку и подолгу разговаривал с ней. Иногда к ним присоединялась и графиня, которая полюбила девушку всей душой.

Время шло. Закончилось лето. Все родственники, собравшиеся поживиться от наследства графа, разъехались не солоно хлебавши, проклиная в душе зловредную девчонку, которая разрушила их надежды. Даже отец был немного зол на неё, хотя ему, как он понял, рассчитывать было не на что. Просто не понравилось то, что девчонка стала любимой внучкой, а он оставался паршивой овцой, как и раньше. Хотя, возможно, так даже лучше, решил он, подумав. Если бабка расщедрится, ему тоже может кое-что попасть в руки, ведь он отец, и только он вправе решать судьбу дочери.

Но вот пришло время уезжать и им. В последний день графиня уединилась с внучкой для серьёзной беседы.

– Я знаю, девочка моя, что ты не смогла выйти замуж по той причине, что не имеешь приданого. Твой непутёвый отец не удосужился позаботиться об этом. Но к счастью у тебя есть я, да и твой дед граф полюбил тебя всей душой. Я позабочусь о тебе, детка, не беспокойся. – Графиня посмотрела на внучку, и глаза её стали строгими. – Только ты должна дать мне обещание, что в течение года не дашь согласия ни на одно брачное предложение, которое получишь. Когда пройдёт этот срок, ты будешь совершенно свободна в своём выборе.

Дороти весело рассмеялась:

– Что такое вы говорите, бабушка? Какие брачные предложения? Да меня никто и в упор не видит в наших краях.

– Жизнь переменчивая штука, малышка моя, и всё может случиться. Но я хочу всё же получить твоё обещание, – улыбнулась графиня, и глаза её сверкнули при этом молодым лукавым блеском.

– Конечно, я обещаю вам это от всей души, и не забуду о своём слове никогда.

– Вот и хорошо, – удовлетворённо проговорила графиня.

Прощаясь, она крепко обняла новоявленную внучку и слегка прослезилась – ей не хотелось отпускать девушку от себя, но так было нужно. Старый граф тоже был огорчён её отъездом.

– Никогда не забывай, детка, что у тебя теперь есть любящие дедушка и бабушка, – тихонько проговорил он, обнимая её.

Когда карета двинулась в путь, Дороти смахнула с ресниц набежавшие слёзы. Здесь, рядом с людьми, которые так сердечно отнеслись к ней, девушке было как никогда хорошо и спокойно на душе. Но и домой тянуло, там было всё, что она любила с детства. Хотелось поскорее обнять матушку и старую Мейду и рассказать им о чуде, которое произошло в далёком Лондоне. Они будут рады за неё. Дороти бросила быстрый взгляд на Кристи, которая по настоянию старой графини отправлялась вместе с новой хозяйкой в качестве приставленной к ней горничной. Но девушка смотрела в окно и, казалось, не заметила слёз госпожи. Она была хорошо вымуштрована в графском доме.

Лорд Джулиан, как ни странно, тоже выглядел удовлетворённым. Он ничего не получил от отца, неожиданно ожившего и вставшего на ноги, и в отношениях их ничто не изменилась. Но ведь и другим братьям не досталось того, к чему они стремились. Это, безусловно, радовало его, особенно развеянные в дым мечты старшего из братьев. Он вспомнил злые глаза Генри, и тихонько рассмеялся про себя. Тот готовился уже отпеть отца и водрузить графскую корону на собственную голову, а тут такая незадача. Как-то он станет объясняться со своей женушкой, уже примерившей к себе титул графини? А вот его дочь, похоже, понравилась деду и бабке, и это давало надежду на то, что и ему, возможно, перепадёт кое-что от их щедрот к внучке. Может быть, они даже озаботятся приданым для неё, как знать. В общем, поездка удалась.