Требуется Золушка средних лет - Инна Туголукова Страница 3
Требуется Золушка средних лет - Инна Туголукова читать онлайн бесплатно
— Да, — хрипло выдохнула Леля.
— А как вы узнали, что нам требуется секретарша? — неожиданно поинтересовался Буданов, и Леля, абсолютно не готовая к этому простому вопросу, растерянно заморгала, с ужасом понимая, что это конец.
— Пульхерия Егоровна была одной из претенденток в прошлом году, — нашелся кадровик. — А сейчас я сам позвонил ей, понимая, что она как никто другой соответствует тем высоким требованиям, которые вы, Петр Андреевич…
Буданов поднял руку, и кадровик мгновенно замолчал.
— И что же заставляет вас сменить довольно перспективную должность в солидной фирме на кресло секретарши? — продолжил шеф свой допрос.
— Это мои личные обстоятельства, — туманно пояснила Леля.
— Ну что ж, — подытожил Буданов, — здесь, в Москве, у нас, так сказать, координационный центр. Наши заготовительные, деревообрабатывающие и лесоторговые предприятия разбросаны по всей стране. Число наших зарубежных партнеров постоянно растет. Это огромный и сложный механизм. Поэтому от своих сотрудников мы требуем высочайшего профессионализма, строгой дисциплины и полной конфиденциальности. Предательства мы не прощаем.
— В каком смысле? — не поняла Леля.
— В смысле коммерческой тайны, — усмехнулся Буданов. — Это, конечно, не нефтяной бизнес, но тоже весьма лакомый кусок… У вас будет трехмесячный испытательный срок. Затем мы заключим с вами контракт на один год. И только после этого, если сработаемся, возьмем вас в штат.
— Когда я могу приступить к исполнению своих служебных обязанностей? — деловито поинтересовалась Леля, изо всех сил стараясь скрыть охватившее ее ликование.
— Чем раньше, тем лучше, — пожал плечами Буданов.
— Сегодня четверг. В понедельник я выйду на работу.
Она вся лучилась счастьем и буквально выпорхнула из кабинета, грохоча ортопедическими лодочками фабрики «Скороход».
Буданов и кадровик молча переглянулись.
— Странная какая-то особа, — задумчиво проговорил шеф. — Вы уверены, что она справится со своими обязанностями?
«Ну, уж если предыдущая справлялась…» — хотел сказать Антон Семенович, но произнес совсем другое:
— Абсолютно уверен, Петр Андреевич.
— Ну смотрите. Под вашу ответственность. — И Буданов склонился к бумагам, давая понять, что аудиенция окончена.
Распугивая соседей, Леля промчалась по многолюдному в этот час двору, не дожидаясь лифта, взлетела на свой четвертый этаж, скинула туфли, плюхнулась в кресло и набрала телефон Катерины.
— Катюня! — победно закричала она. — Получилось! Он взял меня на работу!
— Поздравляю, — усмехнулась сестра.
— Сейчас я тебе все расскажу…
— Нет, подожди. Я лучше приеду, заодно привезу твою одежду и еще кое-что из костюмерной.
— Вот здорово! Давай! А я пока ужин приготовлю.
Леля сняла наконец дурацкие тряпки, облачилась в легкий халатик и пошла на кухню — единственное место в квартире, которое она решилась слегка модернизировать в угоду даже не моде, а современным требованиям и удобствам. Все прочее оставалось неизменным по меньшей мере лет пятьдесят, с тех пор как родители мамы в конце сороковых вернулись из Германии и дед-дипломат получил эти трехкомнатные хоромы в «сталинском» доме на Кутузовском. Тогда же здесь появились эти глубокие кожаные кресла, массивная дубовая мебель, картины в роскошных рамах, тяжелые шелковые портьеры, изящные фарфоровые статуэтки, старинные часы и т. д., и т. п., и проч.
Леля с детства помнила великолепные мейсенские сервизы, столовое серебро, медную кухонную утварь, огромный мрачный ковер на полу в гостиной, книжные стеллажи под потолок, куда приходилось взбираться по особой лесенке.
Не то что их квартирка в Сокольниках, в которую они переехали в конце семидесятых, незадолго до смерти мамы.
Леля вздохнула. Сначала умерла мама от сердечного приступа, а вскоре и прабабушка Пульхерия, ласковая прозрачная старушка с ясной головой и острым умом, тихо ушла в 94 года, угасла, как свечечка.
И остались они с папой вдвоем. И жили душа в душу. И любил он свою дочку, баловал и за себя, и за маму, и за бабушку Пульхерию. А потом женился. И привел молодую жену (всего-то на десять лет старше дочери) в их трехкомнатную «распашонку» в Сокольниках. И Леля, тогда уже семнадцатилетняя девушка, очень старалась не показать своего разочарования и не огорчать отца, уважая его право на личную жизнь. А тот, захваченный сильным чувством, своей неутоленной еще страстью, не заметил, как бесцеремонно утверждается в правах новая хозяйка.
Леля все чаще пропадала у бабушки с дедушкой на Кутузовском. А потом и вовсе к ним перебралась. А два года назад старики уехали на постоянное жительство в Германию, где давно уже обосновалась их младшая дочь Татьяна, Лелина тетка, вышедшая замуж за немца.
А квартиру со всем ее чудесным содержимым оставили Леле. И это было счастье — все эти красивые, добротные вещи, вобравшие в себя тепло любимых людей, хранящие их память, как талисманы, обереги, как добрые духи.
«И ведь вот что удивительно, — думала Леля, касаясь потемневшей от времени поверхности буфета, шкафа, комода, всматриваясь в серебристое свечение старинного зеркала, — годы только подчеркивают красоту и благородство этих вещей. Потому что они сделаны с любовью? Руками мастера? Каждая в единственном экземпляре…»
Она вовсе не была оголтелой мещанкой, но красивый, уютный, теплый дом являлся необходимым ей уровнем комфорта.
С отцом они теперь встречались только на ее территории. Он страдал от сложившейся ситуации, но и сам понимал, что так лучше.
«Сейчас, конечно, тоже много красивых вещей, — думала Леля, хлопоча на кухне, — но вот таких, «одушевленных» больше нет. И как же это я, ценительница прекрасного, — усмехнулась она, — решилась так себя обезобразить? Волосы остригла, как у подпаска, оделась пугалом огородным. Что это за волна меня накрыла?..»
Теперь, когда прошел ажиотаж, «азарт погони», она начала сомневаться, сможет ли вот так изо дня в день жить в образе серой мыши? И как объяснить свое странное преображение друзьям, знакомым? Неужели она так сильно влюбилась?
Перед глазами возникло лицо Буданова: зеленоватые глаза, породистый крупный нос, тяжелый подбородок с ямочкой. Коротко стриженная лысеющая голова…
«Господи! Он прекрасен!» — подумала Леля, и сердце сладко замерло в груди. Мышкой, лошадью, подпаском, но она будет рядом. А как еще бороться за свою любовь?
Трель звонка возвестила о приходе Катерины, и Леля пошла открывать дверь.
— О, какие запахи! — обрадовалась та, вваливаясь в прихожую с двумя огромными пластиковыми сумками. — А я просто умираю от голода!
— Тогда сразу мой руки и за стол, — скомандовала Леля, перетаскивая поклажу в комнату.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments