Каблук Маноло - Мэг Кэбот Страница 3

Кстати, когда родилась сестра, настала мамина очередь выбирать имя. Надо сказать, что наша мама профессор, она преподает научный феминизм в Нью-Йоркском университете. И вот беднягу назвали Фридой, в честь Фриды Кало — мексиканской художницы-феминистки, известной своими автопортретами с усами и сросшимися бровями.

— Ма-а-ам, — заныла Фрида, — ну почему Эм обязательно должна идти со мной? Она только все испортит!

— Ничего она не испортит, — отрезала мама, грозно посмотрев на раскапризничавшуюся дочь. — Эм лишь проследит, чтобы ты в целости и сохранности вернулась домой.

— Мама, «Старк» в двух шагах отсюда!

Однако та была непреклонна. Еще со времени строительства гипермаркета возле него постоянно собирались митинги протеста. Когда жители соседних домов поняли, что на месте «Маминой лавки фруктов и овощей», расположенной в центре пустыря на углу Бродвея и Хьюстон-стрит, собираются что-то возводить, начались бесконечные пикеты. Этот замечательный магазинчик на юге Манхэттена находился всего лишь через две улицы от нашего дома. «Мамина лавка» была проверенным местом: в отличие от местного супермаркета, здесь всегда имелись свежие фрукты и овощи, а цены радовали глаз, чего не скажешь о близлежащем магазине на Бродвее.

Мы с мамой, как и многие жители нашего района, возмутились, узнав о планах застройки пустыря. Активисты организовали пикет в защиту «Маминой лавки», а «Старку» предъявили требование убираться вон. Однако, несмотря на митинги протеста, обращения в газеты, подрывную деятельность «зеленых» на стройплощадке (клянусь, я в этом не участвовала, хотя предки почему-то вбили себе в голову как раз обратное), угрозы бойкотирования гипермаркета местной общественностью, «Мамину лавку» все-таки снесли, и строительство «Старка» пошло полным ходом. И вот посетителей уже ждут три этажа аудио- и видеодисков, видеоигр, электроники и книг (в крошечном уголке на задворках магазина), а владельцев небольших местных магазинов — разорение (многие уже начали распродавать товар и закрываться).

Грандиозное шоу, приуроченное к открытию гипермаркета, включало множество рекламных акций: бесплатная закуска и напитки (сухарики «Старк» и «Старк-кола»), выступления самых популярных певцов и, наконец, возможность получить у них автограф. Именно поэтому Фрида так рвалась туда. Она, в отличие от остальных жителей района, просто не могла дождаться открытия «Старка», расположенного буквально на расстоянии плевка от окна ее спальни. (Вы только не подумайте, что Фрида может совершить такой низменный поступок, как плевок! Боже упаси!) Ее абсолютно не волновало, что «Мамина лавка» переехала в Алфавитвилль — неприглядное место в другом конце района, — и мы теперь будем вынуждены давиться увядшей зеленью и почерневшими бананами из местного супермаркета.

— Мам, ну что может случиться? — канючила Фрида. — Обещаю, что буду смотреть в оба на случай беспорядков. Ну хочешь, велосипедный шлем надену?

Мама пояснила, сурово глядя на нее:

— Беспорядки тут ни при чем. Мне этот ваш Габриель Луна не нравится.

Краска смущения залила круглые щеки Фриды. Что тут скажешь? У нее круглые щеки, прямые каштановые волосы, карие глаза, средние рост и вес, ножка… сорокового размера — таковы наши гены, тогда как высокие скулы и все остальное, что отличается красотой, природа припасла для таких, как Уитни.

— Ма-а-ам! — захныкала Фрида. — Ты чего? Ему, наверное, все двадцать. Луна мелочью не интересуется.

Она произнесла эти слова лишь разумом, но не сердцем. Блеск в глазах Фриды сразу выдал, что втайне она надеется как раз на обратное. Сестра искренне верила, что Габриель Луна втрескается в нее по уши, как только та попросит у него автограф. Я еще помню, что такое четырнадцать лет: самой было столько же лишь два с половиной года назад.

Однако мама мудро заметила:

— Тогда почему бы Эм не сходить с тобой? Просто на всякий случай.

— На какой такой случай?

— На случай, если Габриель Луна пригласит тебя на вечеринку в свой пентхаус.

Именно об этом Фрида и мечтала. Однако, ни за что на свете не желая признавать, что мама попала в точку, огрызнулась:

— Нет у него никакого пентхауса. И вообще, Габриеля не привлекает мишурный блеск славы.

Услышав «мишурный блеск славы», я не сдержалась и прыснула, на что Фрида сухо заметила:

— Габриель не такой. У него небольшая квартирка где-то недалеко от нас. Луна не похож на сладеньких мальчиков-клонов, которых штампуют музыкальные компании. Так что не надо, Эм, его заранее презирать. Габриель поет песни собственного сочинения. У себя в Лондоне он легенда, но здесь — пока никто.

— Только не для читательниц вашего девчачьего журнала! — возразила я. — Ты же прямо цитатами разговариваешь! К примеру, «мишурный блеск славы» явно из прошлого номера.

Фрида подозрительно покосилась на меня и потребовала ответа:

— Минуточку, а откуда такие сведения? Значит, не только своими видеоиграми интересуемся, да?

Я вздохнула:

— А что мне было делать, если я дочитала свой журнал и читать больше было нечего?

Фрида очень расстроилась, что руководство «Старка» проявило чудовищную недальновидность и назначило торжественное открытие в последние теплые выходные сентября. Дело в том, что всех ее друзей из «ходячих мертвецов» родители «насильно уволокли» в летние коттеджи в фешенебельном пригороде. Фриду, естественно, тоже позвали.

Но сестрица скорее умрет, чем пропустит возможность встретиться со знаменитостями лицом к лицу — даже с теми, у кого пока нет пентхауса.

— Ма-а-ам! — взвыла Фрида — Говорю же тебе, Эм все испортит. Ты что, не видишь? Таких, как она, у нас в школе зовут ботанами. Эм даже не из компьютерных маньяков, которых хоть кто-то уважает. Моя сестра — отстойный ботан! Все время режется с Кристофером в дебильные видеоигры, готовит уроки или смотрит передачи о хирургии на канале «Дискавери». Она обязательно ляпнет что-нибудь оскорбительное Габриелю, а я буду сгорать со стыда!

— Ничего подобного! — запротестовала я.

— Как же! Ты всегда ненавидела мальчишек!

— Только не надо врать! — ответила я. — Назови хоть раз, когда я плохо обошлась с Кристофером!

— Кристофер Малоуни твой парень! — пояснила Фрида, закатывая глаза. — Речь идет о симпатичных ребятах!

Ее заявление было настолько неправдоподобным (с каких это пор у нас с Кристофером роман?!), что я чуть не задохнулась. Честно говоря, в глубине души мне иногда хотелось стать Кристоферу больше, чем другом. Однако в его поведении ничто не указывало на особую расположенность ко мне, в смысле, что наша дружба может когда-нибудь миновать платоническую стадию. Интересно, Кристофер в курсе, что его подруга Эм — не мальчик? Я, конечно, не образец женственности, хотя, признаться, не прочь им стать, но стоило мне пару раз отважиться накрасить глаза, как Фрида, согнувшись в припадке хохота, кричала: «Смой! Умоляю, смой скорее!» Вот и приходилось смывать.