Мост бриллиантовых грез - Елена Арсеньева Страница 3

Итак, Фанни вспомнила цитату из романа Александра Дюма-отцаи невольно улыбнулась. И не выругалась незнакомцу в лицо (хотя она могла иумела ругаться так, что столбенели даже мужчины!), а сказала почти приветливо:

– Здесь довольно трудно упасть прямо в воду. Вот посмотрите– буквально на метр ниже парапета довольно широкий каменный выступ. Сначаласвалишься на него и легко удержишься. Если, конечно, человек не пьян и у негонет особого желания покончить с собой.

– А у вас такого желания нет? – спросил мужчина с оттенкомнедоверчивости.

Фанни усмехнулась и подумала: «Ну и вопросик! Так я тебе искажу!» И вдруг, совершенно неожиданно для самой себя, ответила с пугающейоткровенностью:

– Вообще-то, и у меня возникает иногда такое желание. Как увсякого нормального человека, я полагаю. Правда, ко мне это желание приходитмежду четырьмя и пятью утра, когда я курю одна возле кухонного окна и с трудомудерживаю себя, чтобы не выкинуть во двор мой «Житан» и не броситься следом. Носейчас-то уже седьмой час, время моих суицидальных помыслов осталось позади…

– Скажите, мадам, а что вас удерживает от того, чтобы неброситься вслед за сигаретой? – спросил мужчина на довольно неуклюжем (кажется,он иностранец), но порывистом французском. – Мысли о ваших детях, которым будетвас не хватать? О любимом мужчине? О родителях, которым нужна ваша забота?

Мгновение Фанни пристально смотрела на незнакомца, удивляясьжадному любопытству, которое прозвучало в его голосе, а потом подумала: «Делонечисто! Кажется, одними разговорами мы не ограничимся, ой нет!»

– Скажите, – проговорила с той же серьезностью она иобхватила руками плечи, которые начало пробирать холодком (хоть Фанни и былаодета в теплую фланелевую кофту с бодренькой надписью «Speed», но кофтагодилась только для бодрой утренней пробежки, а вовсе не для стояния над Сенойпромозглым февральским утром, когда столбик термометра едва поднялся выше пятиградусов), – скажите, мсье, а что заставляет вас задавать мне такие странныевопросы? Вы психолог? Вы занимаетесь проблемами суицида и вам нужны житейскиепримеры для научной работы?

Незнакомец помедлил, как бы мысленно переводя ее слова сфранцузского на свой родной язык, и промолчал, со смущенной улыбкой лишьпокачав головой.

– Или вы флик, который боится, что на его глазах можетпроизойти такое нарушение закона республики, как самоубийство, и пытаетсяпредотвратить преступление?

Он снова помедлил, вникая в смысл ее слов, и опять покачалголовой. И даже хмыкнул, подчеркивая нелепость такого предположения все так жемолча.

– Или вы… – Фанни заглянула в его серые глаза и обнаружила,что они вовсе не такие уж холодные, как ей сначала показалось: на самом делеони были серо-голубые, ясные. Настолько ясные, что Фанни с легкостью смоглакое-что в них прочесть, поэтому она затаенно усмехнулась и решительнопродолжила: – Или вы намерены таким образом выяснить, замужем ли я, сколько уменя детей и будет ли кто-то нам мешать, если я приглашу вас к себе?

Забавно было наблюдать за его лицом. Мгновение на нем ещеоставалась приклеенной вежливая улыбка – маска, за которой совершалсяторопливый перевод. Но вот смысл слов Фанни дошел до незнакомца, и он оторопел…Однако Фанни сразу поняла: это вовсе не была оторопь отвращения. Да, сначаланезнакомец растерялся от неожиданности, но через миг дерзкая (о да, на сей разбез сомнения дерзкая!) улыбка тронула его четко прорисованные губы:

– Ну да, вы угадали, мадам. Я именно это хотел узнать.Видите ли, я только недавно прилетел в Париж. Дела мои идут не так хорошо, какхотелось бы, и я чувствую себя невероятно одиноким…

Сначала он смотрел в глаза Фанни, а потом перевел взгляд наее грудь, и она вдруг ощутила, как напряглись у нее соски. Тогда Фанни тожеперестала таращиться в его улыбчивое лицо и перевела глаза туда, куда ужаснохотят, но стесняются посмотреть все приличные женщины. А поскольку Фанни вовсене считала себя приличной женщиной, она решительно посмотрела на ширинку егоджинсов.

О-очень интересная картина! Если соски Фанни вполне моглинапрячься от холода, который пронизывал ее все сильнее, то вот эта выпуклость,видная меж полами щеголевато распахнутой куртки, вряд ли объяснима чем-то иным,кроме…

«Странный мужчина, – успела подумать Фанни, чувствуя, что унее пересыхают губы. – Может быть, какой-нибудь маньяк? Надо отправить его кчерту!»

Лучше бы она так и поступила! Ведь на его счету уже былаодна смерть, хотя кое-кто был убежден, что даже две… Другое дело, что в этихсмертях он был неповинен, вернее, в одной повинен лишь косвенно, а к другойвообще не имел никакого отношения, кроме того, что присвоил нечто,принадлежащее мертвому… Ну, так или иначе две чужие погибшие жизни влачились заего плечами, словно две черные неотступные тени, а скоро к ним прибавится итретья…

Итак, Фанни подумала, что не худо бы отправить этого легковозбудимого мужчину к черту. Но то был последний проблеск здравого смысла передтем, как она влюбилась в него – так сказать, с первого взгляда.

Впрочем, она всегда влюблялась в своих мужчин с первоговзгляда. В крайнем случае со второго – открыв затуманенные глаза после секса(если секс бывал удачен). Однако ничего подобного тому, что Фанни испытываласейчас, с ней еще не происходило! Правда, она всегда пребывала в уверенности,что ничего подобного тому, что происходит в данный момент, с ней еще непроисходило. Новое платье – всегда самое лучшее, это знает каждая женщина.