Красный бутон - Джойс Дингуэлл Страница 3

— Ну ладно, хватит, — вспыхнула Роуана. — Если бы я только знала раньше, что за дыра этот ваш Укромный Уголок, я не стала бы тратить все свои деньги, чтобы добраться сюда!

— Добраться? А вы не…

— Вы хотите спросить, уж не я ли мисс Редланд?

— Вот именно…

— Да. Меня зовут Роуана Редланд, к вашему сведению. Мне и в голову не могло прийти, что «Мальчик-с-пальчик» такая консервная банка, что это не приличное кафе, где официантки в передниках, где сандвичи…

— Ну уж этого у нас хватает.

— …с огурцом, сливки…

— Вы здесь не приживетесь, мисс. — Повар смотрел на нее с презрением. — Я предупреждал старину Тома, но он и слушать не хотел, сказал только: «Ты присмотришь за ней, Джо».

— Джо?

— Вы хотите спросить, уж не я ли Джонатан Саксби? Да, это я.

— Но вы же… но вы же не старый! А как же тминный пирог, сдоба с изюмом…

— Что? Какая еще сдоба? Вы вообще хорошо себя чувствуете, мисс Редланд?

— Плохо. — Роуана рухнула на табуретку. Налила в чашку чаю и, выловив листья заварки, сделала глоток. Вкус был отвратительный. Она подсластила чай ложкой грязного сахара, и тогда ей стало немного лучше. «Недаром дальнобойщики так уважают сей местный продукт», — подумалось ей.

Тем временем Джонатан Саксби вынул из кармана какой-то конверт и протянул Роуане.

— Телеграмма, — кратко сообщил он, — пришла незадолго до вас.

Роуана вскрыла конверт. Это была шуточная телеграмма-заказ, который прислали ее верные подруги из пансиона. «Семь порций гренков с корицей», — гласил заказ, под которым стояли семь подписей.

И вот тут-то Роуана не выдержала и разрыдалась.

Поглощенная рыданиями, она и не заметила, как Джонатан поднял ее и провел в кухню. Там ей представилась еще более ужасная картина. Половину кухни занимала огромная плита, напротив помещался большой старомодный кухонный шкаф, полный самой простой и грубой посуды. «Такие тарелки, наверно, и разбить-то невозможно, — думала Роуана, — хоть об дорогу их швыряй». Стол был не на козлах, но вся поверхность его была в порезах и выбоинах — следах приготовления бесчисленных бифштексов. Плита была раскалена докрасна, и, поскольку заведение находилось в месте, куда о зиме долетали только рассказы, в кухне было, мягко выражаясь, тепло.

Наверно, Роуана размышляла вслух, потому что Джонатан Саксби — без сомнения, уроженец Куинсленда — с гордостью за свою незамерзающую родину произнес:

— У нас тут температура ниже семидесяти пяти по Фаренгейту не опускается!

— Но печка…

— Старина Том, то есть ваш дядя Томас, никогда не гасил огня, потому что в любую минуту может подъехать грузовик, а дальнобойщики — вы сами видели — ждать не любят.

— И потому вы предлагаете им только бифштексы?

— Нет, не поэтому. Просто стейк — это все, что они заказывают.

— Ну а, например, на завтрак, если у вас открыто с утра…

— У нас всегда открыто.

— И что же?

— Стейк.

— И на обед?

— И на обед стейк.

— Но для меня же нашелся сандвич.

— Мы продаем готовые обеды, которые можно взять с собой, поэтому вы и получили сандвич. А так это солонина с горчицей, крепкий чай и возбуждающие таблетки.

— Таблетки? — ужаснулась Роуана.

— Послушайте, мисс Редланд, мы не продаем никаких таблеток и не одобряем их продажу, но мы знаем, что они существуют и оказывают некий эффект, поэтому у нас такой крепкий чай и кофе и горчицы мы не жалеем. Мы стараемся помочь водителям.

— Зачем им это? Я хочу спросить, зачем им возбуждающие средства?

— Слишком большая конкуренция, мисс. Грузы должны доставляться в кратчайшие сроки. — Опекун пожал плечами, как бы не понимая, чему она удивляется. — Дальнобойщики — крутые парни, и в жизни им приходится несладко, да и в нашем заведении тоже, ха-ха, не подают сладостей.

От его разъяснений глаза у Роуаны снова наполнились слезами. Грубая действительность, о которой ей толковал Джонатан Саксби, безжалостно разбивала ее мечту о маленьком уютном кафе, где элегантные дамы, неспешно стягивая длинные белые перчатки, размышляют, чаю какого сорта им отведать сегодня, и где, конечно, посетителям не предложат ужасного пойла, подслащенного грязно-серым сахаром.

Джонатан делал самокрутку: растерев табак в своих больших ладонях, ссыпал его в бумажку, свернул, прошелся по ней языком. Роуана, чувствуя разгорающуюся внутри ненависть, сквозь слезы наблюдала, как он производит эти допотопные операции. Он не находил ничего плохого или неправильного в этом ужасном заведении, а в ней, Роуане, находил! Что толку рассказывать ему, как они с подружками каждый обеденный перерыв мечтали о своем собственном кафе? Он бы все равно не понял. Этот бессердечный, черствый человек был сделан из того же оцинкованного железа, что и «Мальчик-с-пальчик».

Саксби зажег папиросу и, ладонью прикрывая огонек от ветра, вдруг протянул ее Роуане.

— Я не… — От удивления она даже не смогла закончить фразу, ибо, взглянув в его глаза, прочитала в них сочувствие. Впрочем, ей могло и показаться. Пожав плечами, Джонатан закурил сам.

— Кстати, хотел вам сказать… — Он не договорил, потому что с улицы послышался шум мотора. У кафе остановился трейлер. — Черт побери! Барни-то уже уехал обратно в поле!

— В поле?

— Вообще-то он рубит тростник, а здесь работает в свободное время, оказывая мне, то есть вам, небольшую услугу.

— И его нельзя вернуть?

— Не говорите глупостей. Как я его вам верну?

— Но мне показалось…

— Лучше будет, если вы сейчас покажетесь вон там. — Он указал за дверь. — Спросите, чего они хотят.

— Я?

— Это ваша закусочная, правда?

— Да, но… но зачем спрашивать, и так ясно, что бифштекс.

— А считать вы умеете?

— Умею, конечно.

— Тогда пойдите и сосчитайте стейки.

Она вышла и ужаснулась: по меньшей мере двенадцать трейлеров стояли у кафе. Один из приехавших, улыбаясь, объяснил, что водителей всего пятеро, остальные — сезонные грузчики, хотя они, возможно, тоже проголодались.

— Стейк? — спросила Роуана и почувствовала всю ненужность вопроса.

Дальнобойщикам нечасто доводилось видеть женщин во время рейса, поэтому все были настроены дружелюбно и сами сосчитали, сколько нужно бифштексов.

— Шестнадцать, мисс. И десять сандвичей с собой.

Она кивнула и пошла обратно в кухню.

— Шестнадцать и…

— Я слышал. Делайте сандвичи — все найдете на столе. Не жалейте горчицы.