Любовь по плану - Марта Гудмен Страница 3

Вспоминать о прошедшем было неприятно и грустно. В своем дневнике, обнаруженном частными детективами, Анжелика бесстыдно призналась, что никогда не любила Джереми, ей были нужны только его деньги и имя. Благодаря ей обманутый муж понял цену институту брака и возненавидел так называемые «чувства» — любовь, преданность и все такое прочее. Выдумки малооплачиваемых романистов и поэтов теперь его не интересовали.

Оглядываясь на прошлое, Джереми понял, что и он не любил Анжелику, а только ценил ее красоту. Он женился на ней, чтобы удовлетворить страсть, которую она возбуждала в нем своей недоступностью, холодной красотой избалованной жизнью женщины. Джереми недолго переживал, всего несколько недель у него была сильная депрессия. А потом покинул привычное общество, бросил всех друзей и отправился на Запад, как пионер-первопроходец, только через океан.

Начать жизнь сначала, разве это не достойная задача для настоящего мужчины? Неизвестные обычаи, непривычный климат, отсутствие связей в деловом мире — все это только возбуждало его, делало собранным и неустрашимым.

Джереми никогда никого не любил, даже самого себя. И его никто не любил. Аннабелл старалась полюбить его, как и он когда-то хотел полюбить своего отца. Пожалуй, ближе всех ему была тетка Розалинд, добродушная толстушка, любительница миндального печенья и репетиций церковного хора.

Когда мать Джереми умерла, Дуглас Дриффилд пригласил свою овдовевшую сестру, чтобы она присматривала за его сыном. Будучи человеком властным, Дуглас пытался вмешиваться в процесс воспитания, но ничего из этого не вышло — характер у сестры оказался еще сильнее. Нельзя сказать, что тетка баловала племянника, просто она в нем души не чаяла. Потом осталась в семье самого Джереми, чтобы приглядывать за Аннабелл, и всюду следовала за племянником, даже решилась оставить на старости лет Штаты и переехать в эту страну с тропическим климатом.

Но больше она не желает здесь оставаться! Делить кров с человеком жестоким и злым ей претит!

Лицо Джереми приняло угрюмое выражение. В конце этого месяца Розалинд Хезеринфилд покидает их. Эта сильная и гордая женщина всегда говорит то, что думает, и Джереми пришлось многое выслушать, прежде чем он отправился с Аннабелл в Куалунунор на традиционный праздник.

— Мне не нравится, каким ты стал, дорогой Джереми, — сказала она. — Холодный, бесчувственный, ты заставляешь людей страдать. Да ты нежнее и заботливее со своими лошадьми и коровами, чем с дочерью. Это никуда не годится, племянничек! Сердце твое превратилось в камень, если оно вообще у тебя есть. Аннабелл нужен отец, а не престарелая тетка. Если ты не в состоянии быть ей отцом, то позаботься, чтобы у нее была мать. Больше не перекладывай всю ответственность на мои плечи. Насколько я помню, мне обещан коттедж у ручья, и я намерена поселиться там в конце этого месяца. Мне также была назначена пенсия твоим отцом. Или ты будешь со мной спорить?

Джереми не стал спорить. Он знал, что в конце концов сможет уговорить ее. Он не постеснялся бы использовать ее привязанность к нему и его дочери, чтобы добиться своего. В то же время он не мог не признать, что Аннабелл, по-видимому, и в самом деле нужна мать. Посмотрев в печальные глаза тетушки, Джереми согласился с неопровержимыми доводами; ребенку требуется больше внимания и тепла, чем он может дать. Только где он раздобудет мать для Аннабелл? Закажет по почте? Приобретет в универсальном магазине? Женщины, окружавшие его в последнее время, в матери не годились.

Робертина Глендон вот уже два года домогалась его внимания, постоянно стараясь быть на глазах. Расчетливая и недалекая, она забрасывала Джереми письмами, в которых расписывала их возможную совместную жизнь. Писем приходило все больше и больше, но какими они были одинаковыми, будто написанными под копирку! Женщина в мельчайших деталях описывала дом, который они построят на берегу океана, «уютное гнездышко с тремя бассейнами и оранжереей, чудесный домик, где в спальнях будут красоваться огромные зеркала в ореховых рамах, а паркет в гостиной накроет огромный афганский ковер».

Какие зеркала? Зачем ковер?

Единственная ночь, проведенная с Робертиной, обернулась для Джереми тягостным романом с любительницей ночных купаний в океане. И зачем только он позволил себе пригласить на ужин партнера по бизнесу, стареющую Робертину Глендон, обожающую строить несбыточные планы?!

Воспоминания о некогда страстных поцелуях под пальмами теперь вызывали тоску и отвращение. Ничего, кроме заботы о собственном теле, не беспокоило хрупкую блондинку с осиной талией и кукольными голубыми глазами.

Бесконечные визиты к диетологам и врачам, в массажные салоны, в клиники, где умелые хирурги возвращают молодость бедрам и ягодицам. Муж требовался Робертине Глендон лишь для повышения общественного статуса, для выхода в свет.

Камилла — славная девочка… Камилла была бы рада сыграть роль матери, однако Джереми знал, что она не сможет долго опекать его дочь. Эта чувственная огненно-рыжая красотка не создана для домашнего очага, только для спальни. Как только она перестанет привлекать его физически — а это неизбежно, так всегда бывает у него с женщинами, с которыми он сближается, — Камилла начнет вымещать свое недовольство на Аннабелл.

Нет, он не женится на Камилле, хотя… Хотя она безумно хороша в постели и фигура у нее, словно магнит железо, так и притягивает взгляд. На губах всегда играет обольстительная улыбка, обещающая страсть и негу, томные глаза с длинными густыми ресницами не знают туши.

Камилла пренебрегала косметикой — природа одарила ее от рождения всем, что требуется красивой женщине. А как она одевается! При богатых родителях можно опустошать дорогие французские бутики в центре столицы, да и подарки Джереми после каждой ночи любви тоже нельзя назвать скромными.

К его ногам упала конфетка с изображением улыбающегося Будды на фантике, которую бросили с борта проплывающей мимо набережной баржи, но она не попала в протянутые руки Аннабелл. Девочка нагнулась, чтобы поднять ее, но конфету уже перехватили. Из-под густой темной челки на Аннабелл смотрели с сомнением и надеждой карие глаза малыша. Какая прелесть, подумала она и подмигнула мальчику, мол, не робей, герой!

— Это твоя?

Маленький кулачок разжался, малыш неохотно протянул Аннабелл конфетку.

Девочка улыбнулась и покачала головой. Джереми с удивлением заметил, как непринужденно ведут себя дети. Дети умеют быть искренними, в этом возрасте искренность ничем не угрожает.

Аннабелл с симпатией смотрела на мальчика, ей хотелось подарить ему все свое миролюбие, все радушие.

— Можешь конфетку взять себе, — успокоила она его ласковым голосом. — Это тебе улыбнулся сам Будда! Считай, что скоро все твои желания исполнятся, ты будешь счастлив. Хочешь быть счастливым?

Малыш все еще продолжал протягивать конфетку, на которую смотрел с вожделением.

— Милли говорит, что нельзя брать чужое, нельзя ничего отнимать у девочек. Надо иметь свое.