По волнам любви - Энн Хэмпсон Страница 3

— Мамочка! Я тебе нарисовала пасхальную открытку! Учительница сказала, что она лучшая в классе, а Марджери Кершоу заплакала, потому что хотела, чтобы ее открытка была лучше всех. Вот! На ней утки… то есть цыплята. — Она расплылась в широкой улыбке, после чего начала облизываться, пытаясь избавиться от шоколада на губах.

Элейн взяла открытку и посмотрела на девочку. Ее взгляд остановился на лице Джинкс.

— Откуда взялся шоколад? Ведь у тебя нет денег.

Элейн села на краешек стула, с которого только что встала, и взялась рассматривать открытку.

— Пол Хэддон дал, потому что я пообещала его поцеловать. А вместо этого схватила шоколад и убежала. Но он бегает быстрее. Догнал меня и ударил по лодыжке. Шоколад он все равно не получил обратно, потому что я запихнула его себе в глотку… — Джинкс замолчала, увидев, что Элейн недовольно нахмурилась. Потом ее глаза лукаво блеснули. — Я быстро положила его в рот. — Она наклонилась и дернула за носок, сильно его растянув. — Посмотри на синяк! Завтра я ему разрисую весь задачник, и учительница поставит его в угол, а все ребята будут над ним смеяться.

— Его поставят в угол, да? — поинтересовалась тетя Сью, нахмурившись. — Это вас поставят в угол, мисс! Пола не станут наказывать за то, что сделала ты.

Огромные глаза девочки будто стали еще больше.

— Думаешь, он наябедничает? Нет, Пол так не сделает, а то все будут обзывать его стукачом. — Язычок сладкоежки прошелся по измазанным шоколадом губам, и старушка вздрогнула.

— Надо позаботиться о ее манерах и речи, Элейн. Нельзя, чтобы девочка и дальше так себя вела.

Элейн все еще разглядывала открытку и рассеянно кивнула в ответ.

Ее тетя вновь обратилась к Джинкс:

— Где твои ленточки?.. Хотя я и так знаю! Какой мальчик на этот раз?

— Дэвид Кербишли. Он вытащил из волос обе ленточки и привязал их к решетке. — Глаза Джинкс потемнели от гнева, и она сжала кулаки. — Я стала дергать его за волосы, и он завизжал как резаный. Пришла какая-то женщина и сказала, чтобы я его оставила в покое. Я не послушалась, и тогда она обозвала меня скверной девчонкой, а я показала ей язык. Она сказала, что меня надо отшлепать, так что я опять показала ей язык. Она была смешная… Ты слушаешь, мамочка?

— Да, дорогая, конечно, слушаю.

— Эта женщина… у нее огромный нос, а зубы стучали, когда она говорила, и двигались то вверх, то вниз, вот так… Вот так… О-о, у меня не получается. А у тебя получится, мамочка?

— Нет, милая, не получится. — Элейн постучала пальцем по открытке. — Очень красиво. У тебя получилось просто замечательно.

Джинкс, услышав похвалу, не знала, куда деваться от радости. Она подошла к Элейн, сидящей на стуле, обняла ее одной рукой за шею и прижалась щекой к щеке.

— Тебе понравилось то, что я написала? «Моей мамочке, потому что я ее люблю». И еще сорок семь поцелуев! — Джинкс провела грязным пальцем по крестикам, которые она поставила на обеих сторонах открытки. — Можешь их посчитать, если хочешь.

— Верю тебе на слово. Почему сорок семь?

— Я хотела поставить сто, но у меня сломался карандаш, а учительница сказала, что сегодня больше не станет точить карандаши. Я хотела взять карандаш у Сьюзен Фостер, но она все время слюнявила и жевала его кончик, и он был насквозь мокрый! Брр… ужас! Я не стала его брать, так и не дорисовала поцелуи. Я тебя поцелую по-настоящему, если хочешь…

— Нет, не надо, у тебя весь рот в шоколаде. Иди умойся.

— Да, хорошо. — Джинкс весело повернулась к двери, но вдруг остановилась. — Я забыла тебе рассказать. Джанис Питтс заболела…

— Джанис? Маленькая дочка твоей учительницы?

— Да, у нее ди… ди… — Джинкс надула веснушчатые щеки, как воздушные шарики, и наконец расстроенно выдохнула: — Я не могу выговорить это слово, но она все время поднимала руку, а потом миссис Питтс все время пришлось переодевать ей… ей… Это грубое слово, но ты знаешь, о чем я говорю, да?

Элейн кивнула, пытаясь сохранить спокойствие.

— Миссис Питтс их вымыла и повесила сушиться на батарею, и пришел директор. Он их увидел и спросил, что случилось. Миссис Питтс ему рассказала, а он сказал, что она должна увести Джанис домой. Она так и сделала. Пришла какая-то большая девочка и присматривала за нами… О, это длинная история, да? — Джинкс набрала воздуха в грудь, но через несколько секунд заговорила снова: — Она была милая, эта большая девочка. У нее замечательные черные волосы, они блестели. Она сказала, что я умею красиво рисовать… она тоже умеет красиво рисовать. Я знаю, потому что она нарисовала картину, чтобы я посмотрела. И она пойдет учиться в художественную школу, когда ей будет шестнадцать лет, потому что ее брат учится рисовать в художественной школе… — Джинкс снова замолчала, чтобы перевести дыхание.

Взрослые обменялись взглядами. Элейн развеселилась, а в глазах тети Сью появилось выражение, близкое к отчаянию. Увидев это, Элейн не удержалась от смеха, хотя и пыталась сохранить спокойное выражение лица, потому что знала — с Джинкс не будет сладу, если та поймет, что может кого-то рассмешить.

— Я смогу пойти в художественную школу, когда мне будет шестнадцать?

— Ты будешь работать, моя девочка, и отдавать маме деньги на домашнее хозяйство.

Услышав это, Элейн нахмурилась. Джинкс иногда шалила, но была очень умной, и Элейн всегда лелеяла надежду, что она сумеет позволить Джинкс учиться столько, сколько та пожелает.

— Я не хочу идти работать, — надула губки Джинкс. — Я выйду замуж, потому что тогда твой папочка дает тебе кучу денег, а тебе надо только присматривать за детьми и мыть посуду. Мы в школе играем в мамочек и папочек в доме Венди, и это совсем не трудно. Правда, приходится целовать папочек, и мне это не нравится, так что я сказала миссис Питтс, что я не буду, а она сказала Полу и Дэвиду, что пусть играют дальше, без поцелуев…

О, я забыла рассказать еще вот о чем. У Эврил новый ребенок, и нам надо было об этом написать в новостях. Это девочка, но Эврил хотела мальчика. О-о, как она хвастала! Хвастала все время, а мне это надоело, и я сказала, что у моей мамочки будет ребенок. Миссис Питтс удивилась и спросила: «Ты уверена?» — а я сказала: «Конечно, уверена», а миссис Питтс посмотрела на меня как-то странно, а потом пожала плечами… вот так.

— Ты очень плохо себя ведешь. Рассказываешь всякие небылицы, — упрекнула ее тетя Сью. — Завтра же скажешь учительнице, что у твоей мамочки не будет ребенка. Слышишь?

Девочки поморщилась:

— Я хочу, чтобы был ребенок, очень хочу. Почти у всех родителей в нашем классе есть ребенок. — Джинкс посмотрела на Элейн. — Почему у меня не может быть ребенка?

— Потому что, милая, у тебя нет папочки. Видишь ли, у мамочек могут быть дети, только если у них есть мужья.

Джинкс замолчала, обдумывая то, что ей сказали.