Рабыня благородных кровей - Лариса Шкатула Страница 3
Рабыня благородных кровей - Лариса Шкатула читать онлайн бесплатно
Мысль переодеться в чужую одежду пришла в голову Анастасии. Князь долго не соглашался. Где это видано, чтобы княгиня ехала среди дружины как обычный воин?
Волосы у Анастасии густые, золотисто-русые, никак не хотели под шлемом умещаться. Нет-нет, да и выбьется из-под него прядь; когда в седле без замаха да подскока ездила — обходилось, а как сражаться начала, так косы на грудь и упали.
На этот раз воины Тури-хана далеко в тыл к урусам забрались. Хоть много их было, куда больше княжеской дружины, а нападали с оглядкой…
Когда монголы разглядели золотые косы урусской багатурши, один из них, должно, старший над всеми, гортанно крикнул что-то остальным.
Почти тут же страшный удар пикой вышиб из седла Всеволода. А то, что случилось дальше, показалось Анастасии сном. Потому что это будущее она знала.
Сейчас ухмыляющийся нехристь снимет с луки седла аркан и метнет его. Она, ещё до того, как аркан свистнул в воздухе, почувствовала даже, как немеют её руки от тугой веревки. И аркан свистнул…
Увы! Молодая княгиня, зная все и предвидя, ничего поделать не смогла. Не владела, как должно, воинским мастерством, хоть и мечом могла биться. И тело её, молодое и гибкое, все равно не поспело за мыслью, как медленно она ни скользила…
Обе руки Анастасии оказались плотно прижатыми к телу. А потом её выдернули из седла, и она летела в воздухе, закрыв от страха глаза, но другой монгол подхватил женщину у самой земли и перекинул поперек коня.
Круп тощего, жилистого коня больно ударял Анастасию в грудь, и видела она лишь узкую степную дорогу да клубящуюся над нею пыль.
Эта пыль забивалась пленнице в нос и рот, так что трудно было дышать. Отвратительный запах пота и немытого мужского тела проникал, казалось, в самые легкие. Молодую женщину вырвало, на что наездник не обратил никакого внимания.
Сколько времени продолжалась скачка, она не могла сказать. Лишь подумала, что, наверное, никогда не кончится. И потеряла обо всем представление, уйдя в спасительное забытье.
Все когда-нибудь кончается, и Анастасия, ещё лежа поперек коня, пыталась убедить себя, что ей просто снится страшный сон. Из тех самых снов последних дней. Вот сейчас остановят коня, снимут её, поставят на землю, и знакомый, родной голос князя Всеволода скажет:
— Опять, горлинка моя, дурное приснилось?
Ее сняли с коня, но не поставили на ноги, а сбросили наземь, как мешок с тряпьем.
Все тело у молодой княгини болело, во рту было сухо и противно. Она даже не подняла голову, а так и лежала, прислонившись щекой к теплой пыли и закрыв глаза. Ей хотелось только одного: умереть!
Вокруг раздавались непонятные гортанные голоса, шумно фыркали верблюды… Она ещё никогда не видела их, но почему-то догадалась: верблюды! Без умолку стрекотали кузнечики.
Кто-то спокойный и властный отдал приказ на незнакомом языке, и её наконец подняли на ноги. И в тот же миг все смолкло. Даже кузнечики, казалось, испугались чего-то и прекратили свой неумолчный стрекот.
Стоявший перед Анастасией немолодой человек — он никак не был моложе её батюшки — с широким смугло-желтым лицом внимательно разглядывал её маленькими, глубоко посаженными глазками-щелочками.
Он сказал что-то почтительно окружавшим его мужчинам, и к Анастасии кинулись сразу трое. Они стали срывать с неё одежду: мужскую, с косым воротом рубаху, кольчугу, штаны. И все бросали на землю. Кроме кольчуги. Ту передали главному. Он уважительно повертел её в руках, перебирая пальцами тонкие металлические кольца. Что-что, а ковать урусы умели!
Эту кольчугу подарил Анастасии князь Всеволод и, посмеиваясь, наблюдал, как она, готовясь к поездке, надевает её. Думал, верно, что она тешится, как дитя…
Но кольчуга отвлекла внимание степняка ненадолго, и глаза его опять вернулись к лицезрению беззащитной пленницы.
Она стояла перед ним в одной легкой исподней сорочке, красная от стыда. Степняк, видимо, хотел приказать что-то еще, но, глянув в её полные слез глаза, на закушенную до крови губу, лишь махнул рукой, и Анастасию куда-то повели.
То, что с молодой княгиней происходило, она никак не могла постичь.
Настюшка, дочь боярина Астаха, со дня своего рождения жила среди добрых, любящих её людей. Шестеро сыновей было у батюшки. Шестеро, и одна дочь, которую обожали и родители, и братья, и няньки, и дворовые девки. Ибо была она и в детстве красива, как ангел, со светлыми густыми волосами и огромными зелеными глазами.
Выросла Настасья в неге и холе девушкой гордой, вольнолюбивой. Напасти всякие дом Астахов стороной обходили, а если что и случалось, у батюшки её Михаила Астаха хватало силы и влияния любую напасть от дома отвести. Если его дочь и знала, что на белом свете беды с людьми случаются, то, в основном, из сказок да страшных историй, кои рассказывали ей словоохотливые нянюшки.
Потому никак она не хотела верить в то, что нынче беда случилась именно с нею, и воспринимала происходящее как бы со стороны, близко к сердцу не допуская, только руки-ноги почему-то её плохо слушались.
Отвели полонянку в просторную юрту, где были одни женщины. Далеко не все желтолицые и раскосые, и гляди Анастасия вокруг зорким взглядом, поняла бы, что они такие же обездоленные, как сама княгиня.
Никто из женщин не сказал ей ни слова. О чем можно говорить с овцой, которую готовят к закланию? Анастасию они лишь раздели догола и мыли в несколько рук, не давая ей самой к телу притронуться. Будто просили у неё прощения за то, что помогают её мучителям. Смывают с неё дорожную пыль, чтобы покрыть позором.
На Анастасию надели прозрачные шальвары, тонкую невесомую сорочку, которая облепила её чуть влажные груди, не столько прикрывая их, сколько бесстыдно обнажая. Сверху надели тяжелую, расшитую золотом безрукавку, закутали в шелковое покрывало и отвели в другой шатер.
У входа в него стояли два вооруженных воина, поддерживая копьями малиновый полог и не давая Анастасии коснуться ногой священного порога.
Бедная женщина все ещё не хотела осознавать своего положения. Она бесстрастно позволяла проделывать с собой умывания и переодевания, не задумываясь, для чего это нужно?
Пока не осталась она в шатре с глазу на глаз с тем самым узкоглазым человеком. "Тури-хан, — прошелестел для неё кто-то из женщин. — Тури-хан!"
Пока не отбросил он с неё покрывало и не сорвал золотую безрукавку. Пальцы у него были сильные, цепкие. Только когда он по-хозяйски положил руку на её грудь, Анастасия очнулась. Попыталась оттолкнуть его, закричала страшно и услышала, как он неожиданно сказал по-русски:
— Кричи, кричи, я люблю, когда женщины кричат!
Уруска Тури-хану не понравилась. Лежала под ним будто мертвая. Один раз застонала, когда он её со злости за грудь ущипнул. А потом губу закусила, и ни звука он от неё больше не услышал, хотя готов был поклясться, что в какой-то момент отозвалась она на его движения. Но только изнутри. И подумал, что сама себя за это и возненавидела. Природе не поддалась, не покорилась.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments