Соблазнить негодяя - Лорен Хит Страница 3

Нортгемптоншир,

Ноябрь 1855 года

Мерси Доусон думала, что готова к тому, чтобы испытать стыд.

Она ошибалась.

Это чувство обрушилось на нее с такой силой, что она почти жалела о своем решении вернуться в Англию. Мерси не раз слышала, что любовь слепа и способна даже самого умного человека превратить в глупца. Очевидно, она не была исключением. Любовь — столь глубокая и всеохватывающая, что могла в самый неожиданный миг переполнить чувствами и заставить расплакаться, — привела ее сюда… Привела, может, и любовь, а вот привезла отцовская карета.

Несмотря на убежденность в правильности сделанного выбора, для нее стало неожиданностью, что оказалось так чертовски трудно с высоко поднятой головой выдержать взгляд герцога Айнсли. Черные волосы и резкие черты лица делали его не похожим на единоутробного брата, Стивена Лайонса. Хоть Айнсли был младшим из трех братьев, он нес мантию ответственности, и нес ее так, будто это была его вторая кожа. Он понимал значимость своего титула и производил впечатление человека, с которым не стоит говорить о пустяках или шутить. Блестящими зелеными глазами, в которых читался острый и расчетливый ум, он внимательно рассматривал ее, как будто только что приколол на доску для насекомых, и после тщательного изучения пришел к выводу, что она мало чем отличается от какой-нибудь мухи.

По-видимому, он усомнился в правдивости невероятной истории, только что изложенной ее отцом.

Она первая отвела взгляд, сделала вид, что рассматривает обстановку комнаты. Находились они в передней гостиной Грантвуд Мэнора, загородного имения Айнсли. В комнате, которая размером едва ли уступала дому отца, имелось несколько мест для отдыха. В обивке мебели преобладали белый, желтый и оранжевый цвета, придававшие помещению довольно жизнерадостный вид, что в иных обстоятельствах было бы для Мерси приятно и даже, возможно, заставило бы ее улыбнуться. Ей подумалось, что и в самый морозный зимний день в этих стенах можно согреться душой. Она сидела на самом ближнем к массивному камину диване, и все же тепла извивающихся языков пламени не хватало, чтобы прогнать холод, накопившийся в ее теле за время поездки с отцом в карете. Холод, только усилившийся под проницательным взглядом Айнсли.

— Так что же? — Отец встал у нее за спиной, как будто не мог больше выносить выражения ее лица.

Она вздрогнула: пытливый взгляд Айнсли не оторвался от нее ни на миг. У нее возникло подозрение, что на поле боя он был бы так же бесстрашен, как и его брат. Стивен Лайонс прибыл в Крым в звании капитана, но его отчаянное геройство в бою было отмечено командованием: вскоре ему присвоили звание майора.

— Ваш мальчик наградил мою девочку ребеночком, так что вам лучше быть с ней поприветливее, — помолчав, сказал отец.

Мать Айнсли, как раз поглаживавшая вышеупомянутого ребеночка по щечке, заметила, посмотрев на сына:

— Он так похож на Стивена в его возрасте!

— Все младенцы выглядят одинаково, мама.

— Только не для матери.

Герцогиня перевела грозный взгляд на новоиспеченную мать, и Мерси с большим трудом удалось не поежиться. Она и представить не могла, что можно обладать такой уверенностью в себе, как эти люди. Для этой встречи ей пришлось долго собираться с духом. Она знала, что это не сулит ей ничего хорошего, но еще она понимала, что единственная ее надежда на счастье обитала здесь, в этих стенах, и потому преисполнилась решимости держаться до конца, пока не падет последний бастион.

— И, пожалуй, не для бабушки, — добавила герцогиня.

Изначально Мерси собиралась просто оставить ребенка здесь, в кругу его семьи, но в конце концов поняла, что не сможет с ним расстаться. Просто поразительно, как сильно она успела привязаться к малышу за три месяца, прошедших с момента его рождения. Она бы сделала все, чтобы защитить его. Если бы потребовалось, она продала бы дьяволу то, что осталось от ее души.

— Как вы его назвали? — осведомилась герцогиня.

— Джон.

— Хорошее имя.

Мерси кивнула. Все-таки они были добрыми людьми. Не стоило втягивать отца в это дело. Она бы и не втягивала, приехала бы сюда сама, если б знала, где искать эту семью. Но, поскольку это ей известно не было, жить на улице, пока шли бы поиски, было бы не очень удобно. После всего, что она пережила за несколько месяцев, будучи сестрой милосердия, Мерси надеялась, что отец будет рад ее возвращению не меньше, чем она была рада вернуться домой. Впрочем, она достаточно хорошо знала отца, чтобы понимать: он не воспримет новую жизнь как нечто такое, что нужно лелеять, независимо от того, при каких обстоятельствах эта жизнь зародилась. На глазах отца не умирали сотни людей. Он был землевладельцем, так что, появившись на пороге с ребенком на руках, она опозорила не только его самого, но и весь род.

Но она не жалела о том, что сделала. Не могла. Да и не хотела.

— Ваш отец упомянул, что вы встречались со Стивеном, когда он служил в Крыму, — сказала герцогиня, но в ее голосе были слышны вопросительные нотки.

Это было далеко на востоке и считалось не тем местом, куда отправляются порядочные леди.

— Да, ваша светлость. Я служила сестрой милосердия в Ускюдаре. — Не так давно она открыла, что очень немногие люди ориентируются в географии этого района. Хотя герцогиня могла быть исключением. В углу гостиной стоял большой глобус, повернутый как раз той частью света, которая стала причиной стольких волнений и страданий. Мерси представилось, как герцогиня прижимает ладонь к этому месту, чтобы чувствовать себя ближе к сыну, чтобы хоть как-то преодолеть разделявшие их бесчисленные мили. — Туда привозили раненых на лечение.