Зимнее пламя - Джо Беверли Страница 3

Заговорив с горничной, он повернулся, и Дженива увидела, как блеснуло золото. Серьга! Она знала, что носить одну серьгу — последняя мода среди непутевых молодых джентльменов:

Незнакомец еще немного повернулся, показывая оправдавший ее надежды профиль, и в кружеве его шейного платка блеснули драгоценные камни. Боже, неужели этот путник ехал один в темноте с такими драгоценностями? Он был или необыкновенным человеком, или дураком.

Джениве казалось, что она смотрит пьесу. Вот из правой кулисы, кланяясь, появляется Линчболд…

— Сэр! Добро пожаловать в «Лев и единорог». — Мужчина чуть заметно наклонил голову.

— Я приехал сюда, чтобы встретить миссис Дэш. Проводи меня к ней.

Дженива выпрямилась, как пружина. Этого не могло быть! Многие ее знакомые аристократы выглядели простыми мистерами и миссис, которых отделяло от титулованных предков одно или два поколения, но этот человек был неподходящей парой для миссис Дэш, которая, несмотря на прекрасную одежду, казалась просто вульгарной. Он же был королем волков, во всяком случае, в богатом воображении Дженивы. Увы, приятный момент кончился: ее король волков оказался еще одним избалованным незначительным лордом с титулом или без, и ей лучше самой поговорить с ним.

Однако не успела она двинуться с места, как Линчболд угодливо произнес:

— Сожалею, но я ничем не могу помочь вам, сэр. Как только дамы рассказали мне о несчастном случае с вашей женой, я послал помощь, но мой человек не обнаружил кареты.

— Что?

— Несчастный случай? — переспросил мистер Дэш. — А где эти дамы?

От враждебности его тона у Дженивы по спине пробежала дрожь. Она не могла допустить, чтобы этот… этот волк приблизился к дамам Трейс. Ей следует немедленно избавиться от него и от ребенка.

Она подобрала юбки и начала спускаться с лестницы.

— Я могу вам рассказать об этом, сэр.

Дженива слишком поздно поняла, как театрально выглядит ее появление; теперь ей придется спускаться с лестницы под высокомерным взглядом этого джентльмена. Обращенное к ней лицо со строгими чертами и тяжелыми веками не разочаровало ее, а вот она не могла гордиться своим простым платьем и растрепанными ветром волосами.

Незнакомец смотрел на нее в зловещем молчании, не отводя глаз, но когда она сошла с лестницы, он склонился в глубоком поклоне, достойном особы королевской крови:

— Мадам!

Джениве бросился в глаза изящный жест, которым он приложил к груди и затем отвел в сторону руку. К тому же этот сверкнувший изумруд! Она остановила на нем взгляд. Мистер Дэш явно богат, и какой стыд, что его ребенка и няньку бросили у чужих людей.

Дженива с холодным видом присела в реверансе.

— Я была с теми, кто помог вашей жене, мистер Дэш, и готова все вам рассказать. Если карету вашей жены вытащили из канавы, то я не могу представить, почему ее здесь нет, но, пожалуйста, не беспокойтесь о вашем ребенке: мы поместили маленького Чарлза и его няню в своих комнатах.

— Чарлза? — странным тоном переспросил он. Его глаза, как ей показалось, широко раскрылись, но веки так быстро сомкнулись, что она не была в этом уверена. — Она привезла драгоценное дитя с собой?

Возможно, он был лучшим отцом, чем предполагала Дженива.

— Это не слишком разумно в такую погоду, — согласилась она, — но ребенок, кажется, здоров.

— Так отведите меня к нему, мисс…

— Смит, — подсказала Дженива.

Она повела его вверх по лестнице, жалея уже не в первый раз, что носит столь неинтересную фамилию. В присутствии этого ястреба в пышном оперении мисс Смит чувствовала себя простым воробьем, хотя, конечно, им не была.

Все же Дженива надеялась, что он заметит ее прекрасную фигуру и густые светлые волосы; она даже испытала неуместное желание рассказать ему, как сражалась с берберскими пиратами и победила. Никогда еще мужчина так не волновал ее, а она встречала немало интересных людей. Приведя его в гостиную, Дженива увидела, что и няня, и ребенок все еще спят. Она не была какое-то время в этой комнате, и ей снова ударил в нос резкий запах немытого тела, но в этом, конечно, была вина мистера и миссис Дэш, а не ее.

Мистер Дэш прошел вглубь комнаты, удивительно бесшумно для человека в сапогах со шпорами, и взглянул на ребенка.

— Дорогой, милый Чарлз. Вы говорите, он здоров?

Дженива присоединилась к нему.

— Вполне, насколько я могу судить, сэр. Няня совсем не говорит по-английски.

— А как она говорит? — Он поднял брови.

— Думаю, по-гэльски. Вы сами не ирландец, сэр?

— Нет, но миссис Дэш ирландка. — Он задумчиво смотрел на спящего младенца, не проявляя желания взять его на руки. В этом не было ничего удивительного, многие мужчины считают, что маленькие дети — не их дело.

— Она никогда не справляется со слугами, и ей приходится нанимать кого попало. К тому же она плохо разбирается в дорогах. Не сомневаюсь, что мадам повернула обратно. Пожалуй, я поеду за ней.

Он направился к двери.

Когда Дженива поняла, что он хочет уехать, она бросилась вперед и преградила ему дорогу.

— Но разве кучер не знал дорогу лучше ее?

— Он пьет, я уверен, поэтому они и съехали в канаву.

— Тогда меня удивляет, почему вы не прогнали его.

— Он ее кучер, а не мой. Полагаю, вы заметили, что миссис Дэш имеет привычку всегда поступать по-своему, как, впрочем, и я сам.

Выражение его лица не вызывало тревоги, но какое-то внутреннее чувство предупреждало Джениву, чтобы она не становилась на его пути.

Хотя в его движениях не было агрессии, она чувствовала враждебность с его стороны. Ей была известна эта способность мужчин излучать опасность, но никогда еще с такой силой она не была направлена на нее, поэтому Джениве оказалось совсем нелегко не уступить.

Она выпрямилась.

— Прежде чем уехать, сэр, вы должны позаботиться о ребенке.

— Должен? — Это слово, вероятно, удивило его. — Кажется, о нем заботятся достаточно хорошо. Я, конечно, заплачу вам, если вы продлите свое гостеприимство еще хотя бы на несколько часов.

— Мне не нужна плата! Он наклонил голову.

— В таком случае благодарю вас за вашу доброту. — Он сделал один короткий угрожающий шаг к ней. — Надеюсь, мы не будем и дальше спорить о моем праве уйти?

Однако Дженива не уступала:

— Почему вам так хочется уехать?

— Неискоренимая потребность поступать по-своему.

— Видимо, у вас очень интересный брак.

— Настоящее поле битвы, которое научило меня многим полезным навыкам. — Он дотронулся до ее плеча и провел пальцами по шее. Даже защищенная толстой тканью зимнего платья, Дженива почувствовала, как от этого прикосновения по спине пробежала дрожь.