Гроза двенадцатого года. Моя княгиня - Татьяна Романова Страница 3

В молодости любимая фрейлина императрицы Елизаветы Петровны и первая красавица двора графиня Анастасия Илларионовна Солтыкова, обладавшая к тому же недюжинным умом и практической хваткой, вела блестящую жизнь, полную ярких страстей и приключений. Довольно позднее замужество, устроенное самой ее великой покровительницей, когда графине было уже двадцать пять лет, оказалось на удивление счастливым. Жених - наследник древнего и богатого рода светлейших князей Черкасских князь Никита Иванович был десятью годами старше невесты, хорош собой, а характером - весел и мягок. Попав с первого дня под прелестный каблучок своей красавицы жены, он был в этом положении премного доволен, позволял ей крутить им, детьми, своим и ее состоянием, как ей заблагорассудится, и прожил с ней в мире и покое самые счастливые двадцать пять лет своей жизни.

Практичная Анастасия Илларионовна, помня старую истину, что солнце не может светить всегда и лучше исчезнуть с глаз государыни и света в расцвете красоты и славы, сочла за благо, сославшись сначала на интересное положение, а потом на слабость своего здоровья, удалиться с мужем в его подмосковное имение. После получения наследства от своего богатейшего батюшки, у которого была единственной наследницей, она переехала в Ратманово, откуда уже почти не выезжала. Пользуясь неограниченной властью в семье, она разумно вкладывала свои и мужнины деньги, все их семь поместий процветали, дома в Санкт-Петербурге и Москве сияли свежей отделкой и роскошью обстановки, ожидая приезда хозяев. В любимом Ратманове вместо деревянного господского дома княгиня выстроила роскошный трехэтажный дворец с белыми колоннами и куполообразной крышей по проекту столичной знаменитости - архитектора Растрелли. Сам дворец стоял на высоком искусственном холме, засеянном зеленой травой, а дорога на подъезде к нему разделялась на две полукруглые аллеи, подковой сходившиеся у широкого мраморного крыльца.

Кроме обычных хозяйственных построек, вокруг дворца княгиня выстроила оранжереи, где росли самые экзотические фруктовые деревья и кустарники и круглый год цвели розы, которые она очень любила. Мужики под неусыпным надзором барыни работали, не покладая рук, при этом никто не пил, все дворы были зажиточны, дома чисты и свежепобелены. Всем крестьянам было велено ходить в чистой опрятной одежде, а детей посылать в школу при церкви, где, кроме батюшки, с ними занимался специальный учитель, выписанный из губернии.

Князь Николай был старшим сыном и наследником родителей, его брат князь Василий, двумя годами моложе, по решению матери был направлен по дипломатической линии. Две младшие дочери Черкасских княжны Елизавета и Елена, унаследовавшие красоту матери и веселый нрав отца, обеспеченные богатым приданным, сделали прекрасные партии, выйдя за европейских аристократов - графа Штройберга и герцога Сегюра, - и жили одна в Австрии, а другая - в Швейцарии.

Князь Николай был любимцем и отца, и матери. Очень высокий и физически сильный, как все Черкасские, лицом он сильно походил на свою голубоглазую и светловолосую красавицу мать. В детстве он ни в чем не знал отказа, все прихоти его беспрекословно выполнялись любящей маменькой. Учителя и гувернеры, беспрерывно сменяя друг друга, приезжали в Ратманово, чтобы воспитать и образовать Николеньку и Васеньку, но долго никто из них не задерживался. Любой намек на недовольство учителем со стороны Николеньки раздувался гневом любящей маменьки до размеров катастрофы, и бедняге отказывали от дома. Только выдающие способности обоих сыновей позволили им в этой неразберихе получить приличное для светского человека образование. Они свободно говорили и писали не только по-английски и по-французски, но, что было тогда редкостью, и по-русски. Хорошо знали историю и географию, поверхностно - точные науки, в философской беседе могли поддержать светский разговор и не попасть впросак. По достижении восемнадцатилетия Николеньку определили в гвардию, а Васеньку - в университет, где они и довершили свое образование, каждый по-своему.

Когда Николаю исполнилось двадцать четыре года, князь Никита Иванович умер смертью доброго христианина: во сне, с улыбкой на лице. Николаю отошли три майоратных имения под Москвой, дома в Санкт-Петербурге и Москве, три миллиона рублей золотом и фамильные драгоценности. Смоленское имение, которым Никита Иванович мог распорядиться по своей воле, он оставил Василию вместе с пятьюстами тысячами рублей. Княжны, бывшие к тому времени замужем, получили по сто тысяч и по иконе с батюшкиным благословением. Все остальное, чем владел князь Никита, он оставил своей ненаглядной Настеньке. Умножив после его смерти и наследство мужа, и личное состояние, она стала самой богатой вдовой во всей Российской империи, если не считать, конечно, императрицу Екатерину Алексеевну.

Три года траура по отцу и мужу, что отвела для своей семьи безутешная Анастасия Илларионовна, окончились, и со свойственной ей энергией она начала планировать и претворять в жизнь мероприятия по женитьбе сыновей. Дочери, порученные заботам любимой кузины графини Апраксиной, вышли замуж в свой первый же сезон при дворе. И хотя выбор обеих пал на иностранных дипломатов, как говаривала княгиня, на «басурманов», но оба жениха были знатны и богаты, имели родственные связи при дворах Европы и могли считаться блестящими партиями. Поэтому князь Никита призвал жену «не гневить Бога» и дал согласие на браки своих девочек. Княгиня подчинилась не очень охотно. Хотя в глубине души она знала, что ее волнует только Николенька, но не хотела, чтобы домашние об этом догадались, да и зятьям не мешало бы поволноваться и больше ценить согласие на брак, полученное с таким трудом.

Выбор невест для сыновей, который вела княгиня, переписываясь с родней и старыми подругами, постепенно захватил все ее мысли. Многие благородные и богатые семейства предлагали своих дочек в жены светлейшим князьям Черкасским. Но если с Василием проблем у княгини не было, то Николай категорически отказался жениться на ком-либо по сговору или указке матери. Чем только ни пугала сына Анастасия Илларионовна: слабым своим здоровьем и скорой смертью, тем, что все свое огромное состояние распределит между другими детьми, а ему ничего не оставит, что пожалуется на сына императрице Екатерине, и та сама выберет Николаю невесту, все было напрасно. Сын смеялся, обнимал мать и уезжал в полк, вести свободную и веселую жизнь молодого гвардейского офицера.

Пришлось Анастасии Илларионовне ограничиться свадьбой младшего сына. Женив князя Василия на хорошенькой и богатой графине Ростопчиной и заставив весь высший свет ехать на свадьбу в Ратманово, княгиня на время успокоилась и стала ждать внуков. Дети Василия Николай и Никита родились в Ратманове через год и два года после свадьбы родителей, в то время, когда их дядя Николай находился с войсками на Кавказе. Он прислал каждому из новорожденных племянников по черкесскому кинжалу, а их отцу, своему брату, первый раз - бурку из белой шерсти, а второй раз - кривую турецкую саблю, чем вызвал испуг невестки, фальшивую улыбку брата и веселый смех матери, находившей любые выходки своего Николеньки «бесподобными».