Признание в любви - Патриция Хэган Страница 3

Единственным ее утешением было, что она не видела, как убили ее новорожденную дочку и сестру Виолетту.

Виолетта с трудом выходила из забытья, которое защитило ее разум от страшной реальности. Она услышала плач ребенка. Кто это плачет — ее дочка? Нет, ее дочка умерла. Но она слышала плач голодного ребенка и постаралась прийти в себя, несмотря на ноющую боль в груди.

Она открыла глаза и в ужасе огляделась, вспомнив, что произошло с ее спутниками. Джеси лежала рядом с ней на земле, махала ручками и дрыгала ножками, пытаясь освободиться от жаркого одеяла.

Виолетта не обратила на нее внимания, но с колотящимся от ужаса сердцем встала на колени и поглядела в сторону лагеря через заросли шалфея, который укрыл ее от индейцев.

От одного взгляда на то, что недавно было лагерем, кровь застыла у нее в жилах. Она даже не смогла заставить себя пойти туда и поискать среди трупов своих родственников. Пусть Айрис останется в ее памяти красавицей.

Ребенок закричал громче: да что же это такое — никто не обращает на меня внимания! Девочка крутила головой и чмокала губами, инстинктивно пытаясь найти сосок.

Виолетта, у которой кружилась голова, а к горлу подступала тошнота, сумела все-таки взять себя в руки и отвернулась от жуткой сцены побоища, хотя знала, что она навсегда останется у нее в памяти. В небе кружили стервятники. Нет, индейцы живых не оставляют.

Сколько же времени она была без сознания? Раз ребенок опять проголодался, значит, прошло несколько часов. Тут Виолетта заметила, что солнце склоняется к горизонту. Выходит, она пробыла в бессознательном состоянии почти весь день. Неудивительно, что ребенок заходится в голодном крике.

Виолетта взяла Джеси на руки и приложила ее к груди. Девочка тут же затихла. «Что же мне делать?» — ломала голову Виолетта. Несмотря на горе и ужас пережитого, ей хотелось жить. Ей показалось, что ребенку жарко — на лбу у девочки выступили капельки пота. Виолетта развернула одеяльце и вдруг нащупала в одном его углу что-то твердое. Заинтересовавшись этим твердым комком и радуясь, что может отвлечься от случившегося, она распорола шов и с удивлением увидела, что Айрис зашила в одеяло кошелек, в котором была пачка денег.

— Они достанутся Джеси, дорогая сестричка, я уж об этом позабочусь, — сказала она сдавленным голосом. — Ты уже не узнаешь, как я раскаиваюсь в том, что тебе наговорила, но по крайней мере я выращу твою дочку. Выращу, как свою собственную…

Виолетта застыла.

…Как свою собственную.

Она молча вдумывалась в эти слова: хватит ли у нее мужества выдать ребенка за собственного? У нее бешено колотилось сердце. Из людей, которые знали, что ее ребенок родился мертвым, никого не осталось в живых. Никто не узнает, что эта девочка не дочь ей, а племянница. И уж конечно, не узнает Джадд, которому и так предстоит много горя. От этого обмана никому не станет хуже, только лучше. У Джеси будут заботливые родители, а ей самой можно теперь не опасаться, что ее покинет любимый человек.

Взгляд Виолетты упал на медальон, который она выронила, потеряв сознание. Она сунула его в одеяло — туда же, где были спрятаны деньги. Может быть, когда-нибудь в далеком будущем она отдаст все это Джеси и признается, что она ей не родная мать. Но этого не произойдет, пока жив Джадд. До его смерти она будет свято хранить свою тайну. Вскоре Виолетта заснула и даже не слышала, как прибыли солдаты, увидевшие из форта дым. Они тут же принялись закапывать в землю трупы убитых и, только закончив эту работу, услышали плач ребенка. К этому времени уже начало смеркаться.

Двое солдат пошли на плач — может быть, кто-то из матерей успел спрятать своего ребенка от индейцев? Солдаты осторожно двигались в сумерках и наконец увидели дрыгающего ручками и ножками младенца. Рядом неподвижно лежала женщина. Солдаты испуганно переглянулись. Виолетта пошевелилась и застонала — она тоже услышала плач и поняла, что надо покормить ребенка. «Моего ребенка», — мелькнуло в ее еще затуманенном сознании.

— Да она жива! — воскликнул один из солдат. Он опустился рядом с ней на колени. — Вы ранены, сударыня?

Виолетта побелела от ужаса и схватила Джеси.

— Не бойтесь, сударыня. Мы солдаты и худа вам не сделаем. Только скажите, не ранены ли вы.

Виолетта покачала головой. Джеси заходилась в крике, но сейчас Виолетта ничем не могла ей помочь. Она принялась рассказывать, как они с дочкой спаслись от смерти.

Солдаты спросили ее, сколько у них всего было мужчин, женщин и детей — им это надо было знать, чтобы выяснить, не увели ли индейцы кого-нибудь в плен. Несколько дней спустя, когда Виолетте сказали, что солдаты недосчитались одной женщины, та не могла даже мысли допустить, что, может быть, Айрис жива, что индейцы захватили ее в плен. Она же видела, как Айрис убили. Или нет? Все произошло так внезапно, что Виолетта не помнила, что она видела, а чего нет. Скорее всего тело этой женщины утащили койоты. Виолетта заставила себя выбросить из головы все сомнения.

Ее отвезли в лазарет и уложили на кровать вместе с Джеси. Днем к ней пришел Джадд. У него были красные глаза, и он как-то непривычно горбился. Узнав о смерти Айрис, он постарел за одну ночь.

— Мне не хочется сейчас разговаривать, — сказал он чуть слышным голосом. — Да и тебе, наверное, тоже. У нас еще будет время поговорить.

С этими словами он повернулся и вышел.

Виолетта улыбнулась. Да, у них еще будет время, у них будет масса времени. Теперь, когда у них есть ребенок, он ее не бросит.

И Джадд будет полностью принадлежать ей, а не мучиться от безответной любви к Айрис.

Рано или поздно, хотя бы на смертном одре, он скажет ей, что любит ее.

Она посвятит всю жизнь тому, чтобы добиться его любви.