Третье лето Союза «Волшебные штаны» - Энн Брешерс Страница 3

Итак, они кинули жребий (выяснилось, что Штаны сначала достанутся Тибби), повторили Кодекс и пожевали мармеладных мишек. Время пришло. Как год назад, они хором произнесли:

— Да славятся Штаны и Союз,

Отныне, и присно, и во веки веков.

Глаза Тибби наполнились слезами, когда она произнесла «и во веки веков» — ведь если раньше эти самые века казались далекими и призрачными, то теперь они неумолимо приближались.

* * *

Тибби приснился какой-то непонятный сон. Будто ненормальная прабабушка Фелиция решила подарить ей на выпускной Волшебные Штаны.

«Ведь ты о них всегда мечтала!!!» — кричала Фелиция.

Штаны стояли — да-да, именно стояли — на мраморном пьедестале и были прикреплены к водопроводной трубе, видневшейся из-под одной штанины.

«Но ведь их даже надеть нельзя», — робко заметила Тибби.

«Вот именно! — снова заорала Фелиция. — Ты ведь о таких всегда мечтала!!!»

«Разве?» — удивилась Тибби во сне, полагая, что о таких она скорее НЕ мечтала.

«Теперь-то их точно не надо будет стирать», — подумала Тибби и — проснулась!

На краю ее кровати сидела Катрина.

— Брайан пришел тебя навестить, — объявила она. Катрина обожала новые слова и сейчас безумно гордилась тем, что сказала «навестить», а не про сто «пришел в гости».

Тибби подскочила на кровати:

— А сколько времени?

Катрина подошла к часам и принялась их сосредоточенно разглядывать.

— Боже, уже почти одиннадцать! — сама себе ответила Тибби.

Она хотела сразу спуститься, но потом решила сперва почистить зубы.

Брайан на кухне играл с Ники в домино.

— Ну что, давай еще раз, — вздохнул Брайан, раскладывая кости, Ники все время смахивал их со стола.

— Привет, — поздоровалась Тибби.

— Привет.

— Ты завтракал? — спросила она.

— Ага. Да. Конечно. — Было видно, что Брайан волнуется. У него даже плечи дергались.

— Что-то не так? — нахмурилась Тибби и направилась к холодильнику за соком.

— Да нет, просто… можно тебя на минуточку?

Тибби закрыла холодильник и удивленно посмотрела на Брайана:

— Ну конечно.

— Пойдем туда. — Он махнул рукой в сторону гостиной.

— Т-туда? — Тибби изумленно подняла брови.

У них дома никто не заходил в гостиную. Лоретта пылесосила там раз в неделю, а в тех редких случаях, когда родители устраивали вечеринки, они про сто делали вид, будто целые дни проводят именно в гостиной.

Удивленная, Тибби пошла за Брайаном. Они чинно уселись, словно на каком-нибудь торжественном приеме.

— Ну так что? — нетерпеливо спросила Тибби.

Невозможно сидеть рядом, но при этом смотреть в разные стороны и молчать.

Брайан вытер вспотевшие руки о джинсы.

Тибби забралась на диван с ногами, чтобы было удобнее смотреть на Брайана.

— Все хорошо?

— Да. Я хотел тебе кое-что предложить.

— Давай. Я слушаю.

— Знаешь, ну… вечером будет одно мероприятие.

— Выпускной бал?

— Да. Пойдем со мной.

Теперь Тибби вообще ничего не понимала.

— Но мы же и так идем туда все вместе, разве нет?

И Лена, и Би…

Брайан взмахнул рукой:

— Знаю. Но ты пойдешь со мной?

Тибби почувствовала, что начинает дрожать.

— В смысле, как твоя девушка? — Господи, какую глупость она брякнула!

— Ну да. Вроде того.

Тибби подавила нервный смешок. Брайан, напротив, выглядел очень серьезным и смотрел ей прямо в глаза.

Тибби потерла ладони. Она вдруг вспомнила, что сидит в пижаме, — правда, Тибби всегда разгуливала по дому в пижаме, и Брайан видел ее в таком одеянии миллион раз. Но сейчас, в тихой гостиной, после этого неожиданного разговора, Тиббин внешний вид делал ситуацию еще более нелепой.

— Как будто мы встречаемся? — медленно проговорила она.

— Ну да.

Меньше всего на свете Тибби хотела обидеть Брайана, поэтому она с готовностью согласилась:

— Хорошо.

Дрожь не проходила, и, когда Брайан нагнулся к ней, она напряглась, не зная, что же сейчас будет. Появилось ощущение, что все это происходит не с ней. Тибби не шевелилась, и, когда Брайан приблизил свое лицо к ее лицу, она отважно посмотрела ему в глаза. Нет, он не поцеловал ее, а сделал нечто гораздо более волнующее и нежное: осторожно провел пальцами по щеке, а потом разгладил морщинку недовольства на лбу.

— Договорились, — улыбнулся он.

Как-то, ранней весной, простуженная Лена сидела дома и смотрела передачу про девушку, написавшую книгу о том, как сложно быть приемным ребенком.

Девушка ни разу в жизни не видела свою родную мать, но надеялась, что та ее найдет. Поэтому она не любила уезжать из дома, отказывалась от командировок, всегда и всюду брала с собой мобильный телефон… Ну и так далее. Она хотела быть уверенной в том, что мама сможет найти ее немедленно, если что.

Так вот, Лена, неизвестно почему, часто вспоминала об этой девушке.

Она не пыталась найти в этом логику. Человеческий мозг — сложная штука. Скажем, Лена всегда думала о Микки-Маусе, когда брила ноги. Кто знает, почему? Да и какая разница?

Но теперь, лежа в кровати и заполняя всякие анкеты для университета, Лена снова подумала о девушке из передачи. Лена отвечала на вопросы о выборе соседки по комнате, а видела грустный взгляд серых глаз. Она писала, в каком номере хотела бы жить, но вспоминала, как девушка закусывала нижнюю губу.

Лена перекатилась на спину и закрыла лицо руками. Вот оно объяснение? Девушка напоминает ее, Лена боялась отъезда, хотя убеждала себя в том, что мечтает о нем. Ее сердце сразу же наполнялось тревогой, стоило только уехать из дома. А что же будет в сентябре?!

Нет, Лена, конечно, хотела уехать, Во-первых, потому, что была к этому готова. Во-вторых, из-за Валии, своей овдовевшей бабушки, которую сын, Ленин папа, перевез с восхитительного греческого острова в американский хаос — и с тех пор жизнь в доме Калигарисов превратилась в кошмар. Наконец, Лене хотелось поскорее очутиться и Школе искусств — она мечтала стать художницей. Курсы рисования в Художественной школе, на которые Лена записалась этим летом, были единственной радостью в ее жизни, Конечно, не считая друзей.

И все же. И все же была причина, по которой Лена не могла уехать: нельзя было покидать место, где Костас мог ее найти. Она не хотела взрослеть, не хотела меняться — ведь он любил ее такой, какой она была сейчас.