Пустите меня в Рим - Елена Чалова Страница 3

Когда б мы жили без затей,

Я нарожала бы детей

От всех, кого любила,

Всех видов и мастей...

Период у нее такой наступил – подсела девушка на авторскую песню. Честно сказать, я была только рада внимать философско-песенным откровениям каэспэшников, что не в пример легче, чем слушать тяжелый рок и смотреть, как подруга навешивает на шею и запястья утыканные железками кожаные ремешки. Теперь Светка одевалась проще и макияжа накладывала чуть-чуть.

Недели через две после этого знаменательного разговора события в нашей жизни как-то вдруг ускорились. Хотя ничто того не предвещало. Стоял август, город распластался на солнце, дни текли медленно, пахли горячим асфальтом и новой туалетной водой от Серджио Таччини. Я выпросила ее у мамы в качестве подарка на день рождения, потому что мне казалось, что она прохладная и пахнет свежестью. Так вот, Светка принеслась вытаращив глаза, выдернула меня, как репку, из-за стола с полезным завтраком – мюсли и молоко (у меня был один из приступов попытки вести здоровый образ жизни) – и потащила в центр. Город за ночь оклеили афишами «Концерт авторской песни» с длиннющим списком фамилий, среди которых большинство были абсолютно незнакомы ни мне, ни фанатке Светке. Лишь три-четыре имени звучали музыкой и вызывали у меня почтение, а у подружки – нервную дрожь. Пока мы прыгали у касс, дожидаясь открытия, я спросила Светку, пойдет ли она их встречать.

– Куда? В аэропорт или на вокзал? Ты сбрендила? Откуда я знаю рейсы и все остальное?

Действительно, глупо. Почему-то мне представлялось, что мастера авторской песни путешествуют по стране на поезде дружной и теплой компанией. Этакий вагон, битком набитый гитарами и людьми с задумчивыми лицами.

Как выяснилось, этот мой глупый вопрос заронил в Светкину голову еще более бредовую идею. Едва обзаведясь билетами (пятый ряд, потому что актер смотрит именно туда, черт ее знает, откуда моя подруга это вычитала, но она была в этом уверена на все сто), Светка выпала на улицу, чмокнула меня в щеку и заявила, что у нее дела, но вечером она зайдет. И смылась. Я побрела домой. Доела мюсли и пошла на работу. Чтобы летом я не болталась и для подзарабатывания денег на обновки к осени мама пристроила меня в городскую библиотеку. Администрация города, выполняя указ свыше, выделила деньги на образование, то есть решило компьютеризировать нашу славную городскую библиотеку. Само собой, компьютеры они сами купили, и не могу сказать, что это было последнее слово науки и техники, ну да все толк. Так вот, теперь предстояло запихать все каталоги и карточки в этот самый компьютер, то есть ввести. Когда заведующая библиотекой Альбина Сергеевна заикнулась, что у нее нет кандидатуры на положенную ставку программиста, поскольку коллектив у нее в основном пожилой и никакой электроники уже освоить не в состоянии – кроме чайника и телевизора, – то ей прозрачно намекнули, что работников можно и обновить, во главе с ней самой. Тогда Альбина быстро пошла на попятный и вспомнила, что у нее есть собственная племянница, молодой специалист, окончивший библиотечный факультет.

– Вот пусть племянница ваша и займется, – постановило начальство. – А мы через полгодика заглянем и проверим, что у вас там делается и как продвигается.

Альбина Сергеевна закивала, новую технику и счастливые лица сотрудников показали в новостях местного телевидения, и вопрос о том, что с этой самой техникой делать, встал ребром. Дело в том, что племянница у Альбины Сергеевны действительно закончила библиотечный факультет, но ни в одной библиотеке так ни дня и не работала, предпочитая ездить вместе с мужем в Турцию за вещами, которыми они потом дружно торговали на центральном рынке. Зарплату программиста, я думаю, забирала себе Альбина, стаж шел племяннице, а работали за нее все остальные. Начальству такая ситуация понравиться не могла, и тогда Альбина, потерзав телефонную книжку, вызвонила мою мать. Как бывшие однокурсницы, они иной раз встречались на днях рождения и прочих торжественно-официальных мероприятиях. Вот так и получилось, что мне предстояло провести лето за компьютером, вводя названия книг из каталогов в базу данных и создавая электронный алфавитный список читателей. Кроме того, мне вменялось в обязанность обучать тетушек из библиотеки компьютерной грамоте. За эти подвиги мне была обещана зарплата программиста за три месяца. Мама не растерялась и завела что-то про вредность компьютерного излучения – тогда заведующая пообещала еще и премию.

День тянулся и тянулся, как и все предыдущие. Подружкин ажиотаж по поводу предстоящего концерта я полностью разделить не могла, хоть и собиралась пойти вместе с ней, чтобы приобщиться к авторской песне. Но почему-то в голову постоянно лез тот вопрос, оставшийся без ответа: чего, собственно, мы с ней ждем от этой жизни? Получалось, что особо ничего: что дадут, то и ладно. Я всегда умела радоваться мелочам. Думаю, это качество досталось мне от мамы, которая даже на погоду никогда не жаловалась. Солнце – прекрасно, клубника нальется – так, вообще, можно представить себя на юге. Дождь? Замечательно – все вокруг посвежеет, а под его монотонные капли так чудесно читать, завернувшись в плед, или пить чай. Словом, я по натуре существо спокойное и удовлетворенное. Но тут меня что-то заело. Не то чтобы подвигов захотелось или мирской славы... но все же отсутствие высоких стремлений и честолюбивых помыслов почему-то показалось мне обидным.

Несколько следующих дней я подружку почти совсем не видела. Большую часть времени Светка проводила в Интернете, переписываясь с кем-то, кого я не знала.

Потом явилась довольная и заявила, что все узнала и теперь главное – как следует подготовиться.

– Что узнала-то?

– Он и правда приезжает поездом. Номер ему забронировали в гостинице «Центральная».

– Кто он, чучело?

– Сама такая! Ну ты у меня и тормоз! Да Летнев же!

Ах вот оно что! Светка, как всегда, сумела сосредоточиться на главном, отбросив все лишнее. Нет никакой возможности встретить любимую Долину или обожаемого Митяева, так будем ловить героя девичьих грез. Николай Летнев, бард из бардов, красавец и поэт, был Светкиным идолом и кумиром. В ее комнате висел большой портрет этого синеглазого красавца. Темные вьющиеся волосы, заразительная белозубая улыбка. На гитаре лежали красивые руки с длинными пальцами. Светка знала наизусть чуть ли не все его песни, не раз читала мне их как стихи и пела тоже. В принципе Летнев мне тоже нравился, но разделить подружкин восторг я не могла. Может, просто потому, что я не столь экзальтированная особа. Итак, мы стали ждать дня икс. Выяснилось, что приедет Летнев за день до концерта, и Светка вбила себе в голову, что сможет обязательно с ним познакомиться.

– Автограф возьму, – мечтательно бормотала она, перебирая струны гитары. – А вдруг он согласится мои стихи прочитать?

На вокзал мы прибыли за час до прихода поезда. Светка прыгала от нетерпения, посматривала на табло, на часы у платформы, на свои наручные часики. Время от времени она, воровато оглядываясь по сторонам, доставала из пачки тонкую сигарету и нервно курила. Я, маясь угрызениями совести оттого, что торчу тут на платформе, вместо того, чтобы деньги зарабатывать, озиралась по сторонам. Я не очень люблю вокзалы, наверное, потому, что в моем сознании они всегда связаны с тревогой: а вдруг опоздаешь на поезд? Мы с мамой пару раз ездили на юг и всегда ужасно нервничали. Ну и с классом мы тоже пару раз выезжали – в Питер и в Москву, мне понравилось, вот только как-то все бегом было.