Ведьма по имени Ева - Екатерина Слави Страница 3

Бродяга в грязном плаще медленно подошел к своей жертве сзади, так что тот не услышал ни шороха… Он вытянул руку со складным ножиком и резким движением выбросил лезвие. Согнул руку в локте, целясь в бок своей жертвы, но вдруг… Что-то заставило его обернуться.

В проходе межу домами, который только что был укутан чернотой сумерек, показался тусклый желтый свет. Он возник не резко, как если бы включили лампочку или фонарь, он словно просочился из темноты и медленно, как туман, рассеялся вокруг.

Бродяга изумленно пялился в этот проход – какая-то сила тянула туда его взгляд. В желтом свете начали проступать очертания фигуры, и бродяга увидел женщину. В первый момент она показалась ему обычной, но тут женщина улыбнулась ему – нечеловеческой улыбкой, от которой у него внутри все стянулось, как будто внутренности стали приклеиваться друг к другу. А в следующее мгновение глаза женщины вспыхнули, словно загорелись изнутри. Тело бродяги одеревенело от страха. Ее глаза горели! По-настоящему! Там внутри, в этих глазах, был самый настоящий огонь. Огонь вместо глаз!

Он почувствовал, как его обволакивает нечто липкое и страшное, а женщина протянула руку и показала ему на что-то, лежащее у ее ног. Бродяга послушно опустил глаза, и сердце его заколотилось так, что ему показалось, будто это в воздухе, из ниоткуда, возник оглушающий, ужасный грохот.

У ног женщины лежал он сам – его мертвое тело. А возле тела собралось около десятка бродячих собак. Он не сразу понял, но, когда увиденное дошло до его сознания, если бы он мог, он бы завопил от ужаса. Псины ели его мясо: отрывали зубами куски и, бросая чуть в стороне, начинали жадно жевать. Это были точно такие же бездомные собаки, рядом с которыми бродяга в холодные ночи устраивался на ночлег в какой-нибудь подворотне. Он никогда не гнал их, потому что они согревали его своим теплом.

Женщина указала рукой на лицо того, кто лежал у ее ног. Бродяга послушно глянул… Его мертвое лицо было изъедено язвами, в пустых глазницах, в которых почему-то не было глаз, ползали черви… Он не мог больше на это смотреть. Изнутри его колотило крупной дрожью, хотя тело по-прежнему оставалось окаменевшим – он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Кто эта женщина? Чего она хочет от него?

Женщина словно услышала его мысли. Пламя в ее глазах погасло, они превратились в черные щелочки и смотрели прямо на него. Лезвие в его руках вдруг дрогнуло, и бродяга опустил глаза на нож, по-прежнему зажатый в кулаке. Рука вдруг перестала его слушаться. Нож, направленный в спину человека, которого он только что хотел убить, вдруг начал разворачиваться в его руках и вскоре острие лезвия смотрело бродяге в живот. Его собственная рука против его воли начала приближать нож к животу. В голове промелькнула отчаянная мысль: если он сейчас умрет, он знает, что ждет его после смерти. Он не хотел такой смерти. Нет… Только не так… Но нож уже легко царапнул его грязный плащ, приближаясь к телу. Близко. Еще ближе.

– Не-е-ет!!! – завопил бродяга и отбросил нож в сторону, словно лезвие его ошпарило. – Нет! Не хочу! Не хочу!!!!!!!!!!

Женщина улыбнулась ему своей нечеловеческой улыбкой, и в этот момент он словно пришел в себя и во весь опор бросился бежать.

Все это произошло за считанные секунды. Антон еще даже не успел полностью разогнуться после удара. А бомж, увидев, как стремглав помчался прочь его подельник, с недоумением на лице начал оборачиваться и тут увидел приближающуюся девушку.

– Эй, что вы делаете? – крикнула она. – Убирайтесь отсюда!

Бомж начал пятиться назад, ничего не понимая, но выхода у него не было и он быстро, почти бегом, скрылся в темноте двора.

***

«Первая удача не должна окрылять тебя. Это может лишить бдительности. Гаси в себе ликование. Ум ведьмы должен быть холодным, как лед, и острым, как лезвие бритвы. Твои способности могут нечаянно выдать тебя. Не показывай их. Люди не должны видеть, что ты чем-то отличаешься от них.

Помни: даже если всего мгновение назад ты была ведьмой, спустя мгновение притворись человеком. И тогда никто не сможет ни разоблачить тебя, ни избежать той ловушки, которую ты приготовила».

***

Антон, шатаясь, повернулся на ватных ногах. К нему подошла девушка.

– С вами все в порядке? – спросила она.

Он бросил на нее невыразительный взгляд, подумав про себя, что глупее она ничего не могла спросить. Разве он может быть в порядке, когда его только что пытались избить и обокрасть.

– Вам нужна помощь? – снова спросила девушка.

В глазах Антона помутилось. Он снова посмотрел на девушку, но в этот раз задержал взгляд – ему показалось, что у нее знакомое лицо…

Ева смотрела на него в ожидании. Она ждала… Ждала, что он ее узнает, хотя последний раз они виделись восемь лет назад. Время меняет людей. И она изменилась. Сильно изменилась. Большинство тех, что знали ее прежде, вне всякого сомнения, не узнали бы ее. Но он… Он мог узнать. Он задержал взгляд на ее лице. Она в ожидании смотрела в его глаза, и… что-то мелькнуло там в этих серо-зеленых водах… Но нет, он не узнал ее.

Ева почувствовала в себе легкое, кольнувшее ее изнутри чувство. Кажется, это была злость. Что ж, если раньше у нее и были какие-то сомнения, то теперь не осталось ни единого.

«Первое правило ведьмы – улыбайся, ибо это самое простое чародейство и самое действенное. Люди не знают, что такое улыбка ведьмы…».

Он уже хотел отвести взгляд, но Ева поймала этот взгляд, словно в капкан. Он посмотрел слегка удивленно, точно бы почувствовал что-то… И Ева улыбнулась.

Со злорадным удовольствием она видела, как в ответ расплывается на его лице глупая улыбка. В его взгляде появился интерес.

– Антон, – представился он.

«Знаю», – лениво прошелестело в голове Евы.

Но вслух только назвала свое имя.

– Ева.

– Скажите, Ева, как вам, такой хрупкой и нежной девушке, удалось прогнать этих грабителей? Вы спасли мой кошелек.

«Я спасла твою жизнь, болван… – Ева еле удержалась, чтобы не окинуть его презрительным взглядом. – Впрочем, какая разница?».

Он смотрел на нее своими болотными глазами, и Ева чувствовала их очарование. Почему-то эта болотная гадость вызывала странное манящее чувство, обволакивающее, как легкая пена над водой, когда лежишь в ванной.

– Да я и сама испугалась, – взволнованно улыбнувшись, ответила Ева. – Наверное, они побоялись, что я подниму крик, а кто-нибудь из жителей района услышит и позвонит в полицию.

– Наверное, – повторил он, задумчиво разглядывая ее. – А мы с вами нигде раньше не встречались?

Ева глубоко заглянула в болотные глаза и почувствовала некоторое превосходство над ним. Нет, он и близко не узнал ее. А этот вопрос… банальный, примитивный, даже пошлый. Но главное – подлый. «Мы с вами нигде раньше не встречались?» Конечно нет – вы никогда не встречались. Но, может быть, в другой жизни… Может быть, вы чувствовали друг друга на расстоянии… А теперь встретились, и кажется, что встреча была предопределена. После такого вопроса появляется странное, беспричинное чувство доверия. А доверие – это опасное чувство.