Ее секрет - Наташа Лестер Страница 3

– Правда? – спросила Лео.

Ответом ей стало громкое и дружное: «Ш-ш! Тише!»

– Может быть, война уже почти закончилась, – прошептала она.

– Может быть.

На губах Лео заиграла широкая улыбка.

– Если это правда, я пройдусь колесом вокруг синематографа.

– Пит предложил мне переехать вместе с ним в Нью-Йорк после того, как его демобилизуют. Отчего я была готова пройтись колесом хоть до самой Луны.

– Нью-Йорк! А как же Сидней?

– Ш-ш! Тише! – На них вновь обрушилось негодование зрителей.

– Расскажу тебе после окончания фильма, – ответила Джоан.

Они перенесли все внимание на экран, но Лео никак не могла сосредоточиться. Перед ее мысленным взором встал Нью-Йорк, легендарный город, место, где царили любовь, надежда и небоскребы, пронзающие облака; здания, покоящиеся на столь солидных фундаментах, глубоко ушедших в землю, что мечты, которые они вздымали в воздух, должны были непременно сбыться, поскольку могли опереться на скальный грунт и несущую конструкцию. Если война и впрямь близилась к концу, значит, будущее все-таки могло наступить, и жизнь начнется заново, а не будет стоять на месте, как это происходило на протяжении уже долгого времени. И чем же тогда она займется?

Улыбка не сходила с ее лица, пока на экране шли кадры кинохроники, а потом и художественного фильма, и не угасла даже на улице, когда какой-то солдат засвистел, увидев ее. Но Лео все равно продолжала улыбаться. Кому какое дело, если она похожа на девицу легкого поведения? Разве не замечательно, что она была здесь, что солдат тоже был жив, что они могут заняться таким простым делом, как флирт?

– Ты ответила согласием? – полюбопытствовала Лео, взяв под руку Джоан и ступая на тротуар, по которому они быстро зашагали прочь, чтобы укрыться от пронизывающего ноябрьского ветра, забиравшегося даже под их плащи и варежки. – В Нью-Йорк?

– Да, ответила, и ты должна поехать вместе со мной.

– Я не могу, – возразила Лео. – Папа не переживет поездки в Нью-Йорк и уж точно не переживет, если я отправлюсь туда одна и оставлю его одного.

– Джоан! – Раздавшийся позади окрик заставил Джоан и Лео быстро обернуться прямо навстречу ветру, который набросился на них, словно рассыпавшаяся лавой кавалерия, обдавая холодом щеки.

– Ты должна вернуться, – задыхаясь, выпалила медсестра, догнавшая их.

– В чем дело? – спросила Джоан.

– «Испанка», – коротко и мрачно ответила та.

Эхо этих страшных слов еще не успело растаять в ночи, как Джоан уже исчезла в темноте, подгоняемая порывами ветра, оставив Лео вздрагивать всем телом.

Испанский грипп. Инфлюэнца. Неужели снова? Только не сейчас, когда мальчики возвращались домой и когда война близилась к концу. Они уже пережили одну эпидемию весной, и тогда и Лео, и Джоан провели две недели в постели. Но, по слухам, дошедшим до них из пораженных болезнью городов и деревень, эта вспышка была куда сильнее.

Остаток пути она почти бежала, будучи не в состоянии избавиться от гнетущего ощущения беспокойства, поселившегося у нее в животе. Добравшись до дома, она первым делом, даже не сняв плаща, шляпки и перчаток, тихонько прокралась по коридору в комнату отца. Приоткрыв дверь, она увидела, что он свернулся калачиком под одеялом и громко похрапывает, погрузившись в глубокий и спокойный сон. Лео улыбнулась, сбрасывая с плеч накидку и свои страхи.

* * *

На следующее утро Лео проснулась рано и сошла вниз, в кладовую, расположенную в задней части аптеки. Если в военный лагерь действительно пришла инфлюэнца, то ей предстоит нелегкий день. Она удостоверилась, что располагает достаточным запасом линиментов для груди и тинктуры от кашля, прежде чем воспользовалась тихим рассветным часом, чтобы достать стремянку и приставить ее к самой высокой полке, на которой хранились книги отца. Книги по химии и иным областям науки – книги, содержащие длинные и непонятные слова. Но Лео уже знала, что если постараться понять их, то они оказываются чуть ли не самыми очаровательными в английском языке. Вазелин, например, представлял собою маслянистую и водостойкую смесь углеводородов, но добавьте к нему сажу, и вы получите тушь для ресниц.

Она провела рукой по корешкам и остановилась, добравшись до своих сокровищ: эмалевой пудреницы Фаберже, в которой покоилась лебяжья пуховка, и флакончика духов «Коти» в форме стрекозы, произведенного на фабрике «Лалик». Это были настоящие жемчужины ее коллекции, самые ценные вещи, которыми она владела, – во-первых, потому что раньше они принадлежали ее матери, а во-вторых, Лео мечтала о том, что и ее косметические составы будут расфасованы в нечто столь же волшебное и удивительное, стройными рядами стоящее на полках в аптеке. Она решительно спустилась по ступенькам. Если эпидемия инфлюэнцы окажется не такой уж суровой – а в бледно-золотистом сиянии осеннего утра так и хотелось думать, – она, пожалуй, действительно выставит в аптеке на продажу немного губной помады вместо того, чтобы шутить с отцом на этот счет, и кому какое дело, что скажет на этот счет миссис Ходжкинс!

Она достала кастрюлю и деревянную ложку – свою импровизированную смесительную емкость – и принялась разогревать и помешивать пчелиный воск, кармин, миндальное масло, свеклу и розовое масло, пока у нее не получилась смесь насыщенного алого цвета. Затем она разлила ее по нескольким флаконам, чтобы та остыла, – зримая, осязаемая хрупкая красота посреди того ужаса, в котором они жили.

Затем Лео отправилась наверх.

– Папа? – окликнула она отца.

– Сегодня я немного проспал, родная, – долетел до нее из комнаты голос отца. – Сейчас спущусь.

Лео сварила два яйца, положила каждому из них по кусочку хлеба, а потом приготовила чай, взяв всего лишь по половине чайной ложечки листьев вместо трех, как любил отец; чай в последние годы стал такой же редкостью, как и хорошие новости.

Появился отец и тяжело опустился на стул. Его била дрожь.

– Ты замерз! – вскричала Лео. – Давай я принесу одеяло и укутаю тебе ноги.

– Не беспокойся. Я согреюсь чаем.

Лео передала ему чашку.

– Пей, – с шутливым укором проговорила она. – А я сделаю тебе еще одну.

– Ты – славная девочка, Лео. Как прошел вчерашний вечер?

– Я видела Альберта. Его полк перевели обратно.

– Держу пари, он был рад встретить тебя, – сказал отец, и в тоне его голоса прозвучали странные нотки, повергшие Лео в недоумение.

– Не знаю. Я сделала себе легкий макияж, чем, кажется, шокировала его.

– Ха! – презрительно фыркнул отец. – Он был на войне и сидел в окопах, но его способна шокировать черная краска у тебя на ресницах? Значит, он тебе не подходит. Как и все остальные, впрочем.

– Это просто потому, что ты собственник, – поддела она его.