Исцеляющее чувство - Люси Гордон Страница 3

— Глаголы спрягаются всегда одинаково, как бы я ни оделась, мистер Дэйн.

— Вы похожи на какую-то чокнутую студентку.

— Благодарю. — Она вознаградила его лучшей улыбкой из своего арсенала. — В моем возрасте слышать такое особенно приятно.

— Я не собирался вам льстить.

— Поразительно. А мне показалось, вы идете по жизни, завоевывая чужие сердца обходительностью.

Он на миг утратил самоуверенность. Она что, насмехается над ним?

— Сколько вам лет? — спросил он наконец.

— Достаточно, чтобы не позволять на себя рявкать.

— Ладно. Ладно. — Он проговорил это с таким видом, будто делал ей одолжение. — Может, я и поторопился. Давайте начнем сначала.

Эви уставилась на него, как зачарованная. Мужчина был настолько невежлив, что это становилось даже забавным.

— Полагаю, лучших извинений мне все равно не дождаться, — отметила она.

— Я и не собирался извиняться. Я не привык к тому, чтобы у меня дома проводили дознание.

— Дознание?

— Это более мягкое слово, чем шпионаж. Собираетесь донести в социальную службу? Так вот, передайте им, что у моего сына хороший дом и он ни в чем не нуждается.

— Лично я в этом сомневаюсь, — спокойно парировала Эви.

— Что?!

— Вы считаете, это хороший дом? Ничего подобного. Да, он комфортный и богатый. Но деньги — это еще не все.

Пришел его черед недоуменно уставиться на девушку.

— Многие люди считают, что деньги очень важны.

— Только не в том случае, если, кроме них, у вас больше ничего нет.

— Вы решили, что имеете право сделать такой вывод?

— Почему бы и нет? По крайней мере, я видела целую комнату… А вы осудили меня лишь по одежде и возрасту.

— Я же сказал: хватит об этом, — нетерпеливо оборвал он.

— А я такого не говорила. — Эви почувствовала, что опять начинает злиться. — У меня тоже есть право на необоснованные выводы, как и у вас.

Она сознавала, что идет по грани… Ну и что с того? Обычно девушку нелегко было вывести из себя, но этому мужчине довольно оказалось и нескольких фраз.

Он раздраженно вздохнул.

— Так мы ни к чему не придем. Что вы вообще забыли в моем доме?

— Я подвозила Марка.

— На этом безобразии, которое стоит снаружи?

— Нет. Я ехала, а он бежал следом. — Впрочем, Эви тут же прикусила язык. Сейчас не время для сарказма. — Конечно, он ехал со мной.

— Хотя бы в шлеме?

— Я отдала ему свой.

— А сами ехали с непокрытой головой? Это противозаконно.

— Знаю. Но что мне оставалось делать? Бросить его там? Главное, он был в безопасности.

— Но вы — нет.

— Я потрясена вашей заботой, — прошипела она.

— Я забочусь не о вас, а о сыне, — прорычал он в ответ. — Что, если бы вас задержала полиция?

Эви стиснула зубы. Он был прав. Удар ниже пояса, но… Он был прав.

— И зачем, вообще, вам понадобилось его подвозить? Куда подевался школьный автобус?

— Я привезла его не из школы. Он опять прогулял уроки. Не в первый раз, между прочим.

— Да, об этом я уже слышал.

— И что вы сделали?

— Пошел в школу и пообщался с директором.

— Нет, я спрашиваю: что вы сделали дома? Поговорили с Марком?

— Естественно. Я велел ему вести себя как следует, иначе его ждут неприятности. Вижу, он не послушался. Хорошо. Я разберусь.

Эви уставилась на него, как громом пораженная.

— Что вы этим хотите сказать?

— Только то, что научу его слушаться и призову к порядку. Разве вы не за этим явились?

— Нет!

Он даже вздрогнул от неожиданности.

— Я пришла не за этим, — повторила девушка. — Мальчик несчастен, и я пытаюсь понять, в чем дело. Впрочем, мне и пяти минут в вашем доме хватило, чтобы разобраться. Боже, ну и место!

— А что с ним не так? — нахмурился он.

— Это же не дом, а музей. Тут полно вещей, но он.., совсем пустой.

Он окинул взглядом дорогую мебель, затем вновь уставился на Эви, озадаченный до крайности.

— То есть как — пустой?

— Здесь нет ни тепла, ни радушия. Мальчик приходит в дом, где его никто не ждет…

— Его мать умерла, — сухо отрезал Джастин Дэйн.

— Она не просто умерла, мистер Дэйн. Ее здесь нет. Где ее фотографии?

— После того, что она сделала, я не намерен их хранить и уж тем более выставлять напоказ.

— А у сына вы спросили, чего он хочет?

Она услышала, как Дэйн втягивает воздух сквозь зубы.

— Это вас совершенно не касается.

— Ошибаетесь, — решительно заявила она. — Я учительница Марка, и меня беспокоит его благополучие. Мальчик страдает.

— С чего вы взяли?

— Это же очевидно. А вы можете рассказать мне все остальное? Что такого она натворила, что вы решили вычеркнуть ее из памяти?

По выражению лица Джастина Дэйна было ясно, что он не собирается ни о чем рассказывать.

Он остановился у окна, спиной к Эви. Высокий, широкоплечий, властный, совершенно непреклонный. И горе тому, кто встанет у него на пути…

Наконец с раздраженным вздохом он вновь обернулся к девушке.

— Все это совершенно лишнее. Я готов признать, что вами двигали самые благие намерения, и спасибо, что известили меня о проступках сына. А теперь вам лучше уйти.

И вновь она утратила самообладание. Да это не мужчина, а какой-то механизм, специально созданный, чтобы выводить ее из себя!

— Я не собираюсь уходить, пока вы говорите о его «проступках»! У мальчика умерла мать, отец делает вид, что ее никогда не было на свете… Марк несчастен, одинок, он мучается и страдает… Вот, что должно вас волновать в первую очередь! Вы хоть это-то понимаете?

— Послушайте, вы…

Но тут их прервал неожиданный шум. Обернувшись, они обнаружили на пороге Марка. Интересно, как давно он там стоял и что мог услышать?

— Привет, пап.

— Привет, Марк. Кто-нибудь догадался предложить мисс Уортон чаю?

— Да, Лили заварила.

— Тогда отнеси поднос наверх и покажи мисс Уортон свою комнату. Уверен, ей будет интересно.

Конечно, Джастин Дэйн предпочел бы вышвырнуть ее за порог, но перед сыном ему пришлось сдержаться.

— Благодарю вас, — сказала Эви. — Вы очень любезны.