В омуте любви - Инга Берристер Страница 3

Ну неужели он и вправду думал, что она клюнет на столь явную ложь?

Поверит, будто он действительно полюбил ее с первого взгляда?

В Венеции оказалось удивительно много людей его сорта: в основном студентов или, по крайней мере, утверждавших, будто где-то учатся, но на год прервали учебу, чтобы «поглядеть мир». Все они жили собственным умом, по большей части втираясь в доверие к простодушным туристам. В свете своей новой циничной умудренности Санди считала, что эти людишки лишь немногим отличаются от напористых прохиндеев, которые так настойчиво пытаются всучить покупателю просроченный товар.

Правда, Джанфранко Грассо, надо отдать ему должное, утверждал, будто в Англии, откуда он родом, ведет совсем иной образ жизни. Послушать его, так он читает лекции по экономике в каком-то престижном высшем учебном заведении, но взял отпуск, чтобы погостить у итальянских родственников.

Разумеется, Санди ему не поверила, да и с какой стати? Крейг Перкин, например, заявлял, будто стоит во главе самой что ни на есть процветающей финансовой империи. А на деле оказался не более чем мелким надувателем, чудом избежавшим серьезных неприятностей с полицией. Санди с самого начала было ясно: эти двое — Джанфранко Грассо и Крейг Перкин — одного поля ягоды.

Англичанин с итальянскими именем и фамилией просто второе издание былой ошибки Санди.

Слишком красивый, слишком самовлюбленный… слишком уверенный в том, что Санди прямо так возьмет и падет ему в объятия оттого только, что он, мол, страстно мечтает об этом. Нашел дурочку! Два раза на одни и те же грабли не наступают!

О да, ей хватило ума повести себе разумно в отношениях с Джанфранко Грассо, но вот во всем прочем…

Сидя на полу, Санди оцепенело глядела на ящики. От подступающей паники внутри все сжималось, голова кружилась. Происходящее носило какой-то странный налет нереальности. Будто вот-вот ущипнешь себя — и проснешься.

И как только ей теперь посмотреть в глаза Максин, Джанет и Мэйбл и признаться, что она совершила роковую ошибку и чутье подвело ее. В который уже раз…

А управляющий банком? Уж ему-то она точно ни за что не признается.

Вспомнить только, как слезно уговаривала его позволить ей превысить кредит!

Вздрогнув, Санди вскочила. Ясно одно — в первую очередь надо звонить на фабрику и выяснять, что произошло. Она уже тянулась к телефону, как вдруг тот зазвонил сам. Санди трясущимися руками схватила трубку и, поднеся ее к уху, услышала голос Мэйбл.

— Санди, я знаю, ты меня просто возненавидишь… — Подруга помолчала, словно не зная, как приступить к делу. — Понимаешь, Оливеру надо в Штаты… по делам… А он отказывается ехать без меня. А это значит, что нас не будет целый месяц. Оливер говорит: раз уж мы все равно окажемся там, просто грех не погостить недельку у его родственников…

Представляю, что ты обо мне думаешь. Сейчас самое горячее время, а я и так на работе чаще двух раз в неделю не появляюсь. Если ты против, я, само собой, никуда не поеду. В конце концов, дело есть дело…

Санди лихорадочно соображала. И правда, обходиться одной четыре или пять недель будет нелегко. Зато, если Мэйбл уедет, не придется объясняться по поводу итальянского заказа. Незадачливая предпринимательница малодушно призналась себе, что предпочла бы уладить все как можно тише и незаметнее, никого не вовлекая и не оповещая о новой промашке, пусть даже и придется нанять кого-нибудь в помощники на время отсутствия Мэйбл.

— Санди? Куда ты пропала? — встревоженно окликнула ее подруга.

— Никуда-никуда. Я тут, — отозвалась Санди. И, набрав в грудь побольше воздуху, как можно убежденнее произнесла:

— Ну конечно, Мэйбл, непременно поезжай. Глупо упускать такую замечательную возможность.

— Да… а главное, я бы страшно скучала по Оливеру. Но, Санди, мне так стыдно бросать тебя сейчас, перед праздниками. Я ведь знаю, сколько у тебя будет хлопот с новыми поступлениями. Кстати, их уже доставили? Они и впрямь так хороши, как ты расписывала? Может, мне заехать и…

— Нет-нет! Не стоит! — торопливо выпалила Санди.

— Ну ладно, коли уж ты и впрямь не против… — благодарно откликнулась Мэйбл. — Знаешь, мне дали один адресок, говорят, там делают потрясающую мебель «под старину». Хотелось бы сегодня съездить, но, если я понадоблюсь тебе в магазине…

— Поезжай. Я прекрасно обойдусь.

— А когда ты выставишь новые вещи? — полюбопытствовала Мэйбл.

Санди так и оцепенела.

— Ну… я еще не решила.

— А-а-а… а я-то думала, что сразу, как только прибудет заказ, разочарованно протянула Мэйбл.

— Да, я собиралась. Но потом… передумала. Мне в голову пришла новая идея. Город начнут украшать к Рождеству только через две недели, вот и приурочим оформление новой витрины к этому времени… Нарядим елку, расставим…

— Ой, как здорово! Отличная мысль! — восторженно одобрила Мэйбл. — Можно даже устроить небольшое угощение для клиентов… Поставить красиво накрытый стол и даже подобрать вино и еду по цвету к бокалам…

— Просто восхитительно, — согласилась Санди, от души надеясь, что подруга не заметит, как уныло звучит ее голос.

— Ой, а до меня вдруг дошло: мы ведь уезжаем в конце недели, так что я все пропущу, — посетовала Мэйбл. — Ну да не беда, к Рождеству мы непременно вернемся — это я поставила Оливеру в условие. А он, к счастью, полностью согласен, что наше первое Рождество мы должны провести здесь, дома, вместе… Кстати, хорошо, что вспомнила: Санди, ты, уж пожалуйста, прибереги для меня какие-нибудь стекляшечки получше.

— А… да, обязательно, — пообещала Санди.

Если повезет, то за время отсутствия партнерши она сможет все уладить и получить первоначальный заказ вместо этого безобразия. Да, но поспеют ли долгожданные «стекляшечки» к поре рождественских распродаж?

Через час после разговора с Мэйбл Санди снова с тоскливым видом сидела на корточках в кладовой и озирала царящий кругом хаос. За это время она шесть раз пыталась дозвониться на фабрику — и все без толку.

Ужас и злость, обуявшие ее вначале, постепенно уступали место более глубинной и всеохватывающей панике.

На первый взгляд, правда, поводов для беспокойства вроде бы не было.

Представитель фабрики в безукоризненном деловом костюме, с которым она встречалась, производил самое благоприятное впечатление, как и демонстрационный зал офиса со стеклянными стеллажами, где были выставлены восхитительные образцы.

Однако всякий раз, как Санди набирала нужный номер, ответом ей служило лишь глухое молчание. Никаких тебе длинных гудков, свидетельствующих о том, что линия работает…

И вот где-то на границе сознания постепенно начало вырисовываться самое ужасное подозрение, самое дикое предположение.