Рядом с тобой - Кейси Уэст Страница 29

- Не хочешь что - нибудь добавить?

- В письмо?

- Да.

Я улыбнулась, решив, что это может быть забавно.

- Конечно, пап.

Он скинул носки с коленей на подушку, затем прошел на кухню и там достал из конверта сложенный листок бумаги. Я прочитала слова, которыми папа благодарил Дэкса за то, что тот услышал сигнализацию и пришел ко мне на помощь, ведь это поступок охарактеризовал его как сильную личность. Я взяла со стойки черную ручку и добавила слова: "Мой герой", затем подписалась.

Папа прочитал и между его бровями залегла морщинка.

- Это не совсем искренне.

- Так и есть.

Он сложил письмо и засунул обратно в конверт.

Может, написать что - то еще? Мои слова должны были быть смешными, но прозвучали едко. Я поняла, что все еще злилась на Дэкса за то, что его поймали, что он отшил меня у приюта и, если уж на то пошло, в школе, что так легко смог закрыть дверь.

- Мне нужно выполнить работу по фотографии. Можно ненадолго сходить в парк?

- Конечно.

В своей комнате я закинула сумку с фотоаппаратом на плечо, взяла куртку и шарф и пошла в гараж за велосипедом. Когда я снимала на улице, было гораздо проще передвигаться на велосипеде, нежели на машине.

Я остановилась у парка выше по улице. Даже несмотря на снег, там было полно детей. Я оставила велосипед у стойки, протопала по талому снегу и нашла скопление обнаженных деревьев.

Поднеся фотоаппарат к глазу, я вздохнула. Давненько я не смотрела на мир через объектив. Это помогало мне кое - что прояснить, привести мысли в порядок. Глядя на резкие углы голого дерева, на мрачный фон, я поняла, что позволяла своей жизни стать неопределенной. Мне нужно было сосредоточиться на важном - на Джеффе.

На этот раз Лиза не поехала со мной в больницу, и я, войдя в вестибюль, задумалась, не совершила ли ошибку, придя одна. Но было слишком поздно поворачивать назад - миссис Мэтсон меня заметила. Она пулей вскочила, обрывая на середине разговор с сидящей рядом женщиной, и поторопилась ко мне:

- Отем! Я так рада, что ты вернулась. После твоего визита произошло кое - что хорошее! Он сжал мою руку.

- Он очнулся?

- Нет, пока не очнулся, но впервые появился признак того, что это возможно.

- Это замечательно!

- Все благодаря тебе.

Я долго смотрела на мать Джеффа, а потом сказала:

- Нет. Он сжал вашу руку. Уверена, это благодаря вам. Со мной он совсем не двигался.

- Я провела здесь несколько дней - и нечего. А ты несколько минут и... - Женщина замолчала и обняла меня. - Ты словно волшебница. Вернулась из мертвых и теперь делишься здесь хорошей кармой.

- Я не была мертвой.

Мать Джеффа проигнорировала мои слова:

- Они теперь прекратят давать ему лекарства, вводящие в кому. Посмотрим, очнется ли он.

- Правда? Это потрясающе!

- Когда он очнется, они смогут лучше оценить его состояние. Изучить степень повреждений. Идем. Тебе нужно его увидеть.

Глаза Джеффа сегодня казались уже менее опухшими, хотя теперь стала более заметна пигментация вокруг них. Миссис Мэтсон оставила меня с ним наедине, как и в тот день. Я села, и мое тело, точно по памяти, сразу вернулась в состояние полной боевой готовности. Прекрати, сказала я своему телу. Ты в порядке. Посмотри, в каком он состоянии.

- Привет, Джефф. Какие планы? - Я улыбнулась. - Знаю, мои шутки становятся все банальнее. - Я снова положила ладонь на его руку. - Готова поспорить, тебе очень скучно. Конечно, если ты вообще понимаешь, что происходит. Надо почитать тебе или что - то типа того. Не это ли принято делать, когда друг находится в такой положении? Кажется, так всегда поступают в фильмах. Что бы ты хотел послушать? Не думаю, что я знаю ответ.

Если быть честной, я не знала о Джеффе почти ничего важного. Знала ровно то, что и вся наша компания, - ему нравятся бейсбол и розыгрыши, а еще он очень умный, - но мы с ним никогда не разговаривали по душам.

Я оглянулась на дверь. Прошло несколько минут. На удивление, его мама так и не вошла и не объявила, что время вышло. В прошлый раз мне давали именно столько времени. Может, за последние двое суток разрешили более длительные визиты. Потому что Джефф сжал руку. Я на мгновение уставилась на его руку, затем вложила в нее свою ладонь:

- Джефф? Ты меня слышишь?

Я обхватила его руку и затаила дыхание в надежде, что почувствую что - то в ответ.

Ничего!

- Сегодня баскетбольный матч, - сообщила я ему. - Лиза и все остальные пошли туда. Просили передать тебе привет. Чуть позже я присоединюсь к ним. - Я обвела красную кнопку вызова медсестры сбоку от его койки. - Помнишь, ты хотел участвовать в пробах на талисман команды и получил "анонимное" письмо с угрозой, которое, как мы все поняли, было написано предыдущим талисманом? И ты ходил и говорил всем, что все равно будешь участвовать, хотя для тебя эти пробы означают жизнь или смерть. - Я засмеялась. - Было мило с твоей стороны в итоге отказаться от участия. Ты правда хотел участвовать, или это с самого начала было просто шуткой?

Надо было раньше спросить Джеффа об этом. Такие детали не казались важными, но теперь они рассказывали мне больше о том, каким человеком он был... есть. Спрошу его об этом, когда он очнется. И почему я прежде не задала ему эти вопросы? Он интересовал меня. Разве я не должна желать знать о нем все?

- Не думаю, что хотела бы быть талисманом. Засмущалась бы перед толпой. Но из тебя вышел бы отличный лесной волк, хотя бы потому, что тебе нравится находиться в центре внимания. И тебя, кажется, не волнует, что о тебе подумают. Интересно, в этом костюме очень жарко? У меня бы начался приступ клаустрофобии. Ты знал, что я начинаю паниковать в замкнутых пространствах? Хотя где я не паникую, верно?

Я никогда не рассказывала друзьям так подробно о своем тревожном расстройстве.

- То, что ты рассказала ему, не считается, Отем. Он в коме, - закатив глаза, тихонько пробормотала я.

В животе громко заурчало, и я приложила к нему руку. Телефон показывал семь часов. Я окинула палату взглядом, рассматривая аппараты, белые стены, тикающие часы.

В животе снова заурчало, и я поднялась:

- Увидимся в понедельник, Джефф.

Я отправила короткое сообщение его маме. Да, я ее избегала. Она хочет новостей о прогрессе в состоянии сына, и мне претила мысль, что рассказать нечего. Но главным образом мне просто нужно было отсюда выбраться.