Проклятие клана - Барбара Картленд Страница 29

Сначала незадачливая женитьба, а сейчас вот и вовсе чуть не лишился жизни.

Что бы она делала, если бы пуля достигла цели, поразив герцога в сердце, – чего, собственно, и хотел его недруг, – и она оказалась бы на самой вершине горы одна рядом с убитым мужем?

Когда накануне вечером Тара отправилась спать, ей было уже не так страшно, как в предыдущую ночь, что-то подсказывало ей, что герцог не придет.

Почему она была в этом так уверена, Тара и сама не знала.

Может быть, она поняла это по тону, которым герцог пожелал ей спокойной ночи, а может, и по тому, что огромная спальня больше не внушала ей такого ужаса, как прежде, и она уже не боялась ложиться в постель.

«Герцог столько всего пережил на своем веку, – думала Тара, – что в каждом человеке видит врага».

Она считала, что и к ней герцог испытывает подобные чувства, хотя ее и доставили в замок по его приказанию.

«Наверное, все-таки месть не делает человека счастливее», – решила она.

Ведь если бы герцога сейчас убили, ожесточенная вражда кланов Маккрейгов и Килдоннонов возобновилась бы с новой силой и унесла сотни жизней.

Перед глазами Тары стояло лицо человека, стрелявшего в герцога. Она была уверена, что он принадлежит к клану Килдоннонов, более того, она вспомнила, что его зовут Роури.

Таре тогда показалось, что он самый старший из молодых людей, присутствовавших на ее венчании. Уже тогда она почувствовала: его ненависть к герцогу столь велика, что, казалось, даже воздух в зале звенит от нее.

Тара не сомневалась, что к ней Роури испытывает такие же чувства. Когда он целовал ей руку, чтобы засвидетельствовать почтение, в глазах его было столько ярости, что она даже вздрогнула.

И все-таки он отомстил! Наверное, следил за ними, пока они поднимались по склону холма, дожидаясь удобного момента, чтобы выстрелить герцогу прямо в сердце.

Он был бы убийцей, а она свидетельницей преступления, способной опознать преступника.

«Если я скажу правду, – размышляла Тара, – Маккрейги тоже захотят отомстить и пойдут войной на Килдоннонов».

И ей уже чудились звуки волынки, зовущей к оружию, слышалась размеренная поступь бойцов, с оружием в руках переходивших границу, чтобы отомстить Килдоннонам.

«Я должна это предотвратить, – решила Тара. – Герцог жив, и это самое главное, все остальное не имеет значения».

Она провела рукой по лбу, откидывая влажные от дождя волосы, и еще крепче прижала к себе мужа.

– Вряд ли его светлость придет в сознание до завтрашнего дня, а может, это произойдет и еще позже, – сказал врач, веселый краснолицый здоровяк.

Он вытащил пулю из руки герцога так умело и в то же время настолько грубо, что Тара могла только Бога благодарить за то, что пациент ничего не чувствует.

– Значит, его светлость ударился головой о пирамиду из камней? – спросил врач, осматривая рану на лбу.

– Да, он упал и ударился о камень, – ответила Тара.

– Рана не опасная, нужно только проследить, чтобы туда не попала грязь, – заметил врач. – Хотя место очень неудачное, наверняка останется шрам.

– Ну, его светлость вряд ли будет горевать по этому поводу, – вмешался мистер Фалкирк. – Гораздо хуже то, что, когда он придет в себя, его будет мучить боль.

– Больно будет, это верно, – согласился доктор. – Но ничего, поболит с недельку да и пройдет. Что он за Маккрейг, если испугается боли?

– А как обстоят дела с рукой его светлости? – поинтересовался мистер Фалкирк.

– Заживет, куда денется! Но только на это потребуется время, и он должен как можно меньше двигаться. По возможности подержите его подольше в постели.

И, расхохотавшись, добавил:

– Я его светлость сто лет знаю! Трудный пациент. Он никогда никому не подчиняется, что уж говорить о докторе!

Пощупав герцогу лоб, постаравшись при этом не задеть рану, он продолжал:

– К вечеру может подняться температура. Но мужчина он крепкий, и долго она не продержится.

– А кто будет за ним ухаживать? – поинтересовался мистер Фалкирк. Доктор призадумался.

– Ну, во-первых, я. И потом, мистер Фалкирк, неужели у вас в замке не найдется человека, который бы позаботился о его светлости? В деревне уж точно никому такое дело поручить нельзя.

– Я сама буду ухаживать за ним, – вмешалась Тара.

И доктор, и мистер Фалкирк с удивлением воззрились на нее.

Это юное рыжеволосое создание даже отдаленно не напоминало почтенную матрону, которую и тот, и другой привыкли представлять себе в качестве сиделки.

Доктор выразил общее сомнение:

– А вы вообще имеете представление о том, как нужно ухаживать за больными, деточка… то есть ваша светлость?

С самого первого момента, как только увидел Тару, доктор никак не мог уразуметь, что эта девчонка и есть новая герцогиня. Тара улыбнулась:

: – Я выхаживала мальчишек со сломанными руками и ногами и не с такими ранами на голове, как у герцога, а похуже.

И, увидев, что доктор удивленно смотрит на нее, добавила:

– Однажды мне даже пришлось выхаживать больше двадцати детишек, одновременно заболевших корью. У многих была очень высокая температура, и тем не менее я справилась одна, безо всякой помощи!

– И где же вам довелось набраться подобного опыта? – поразился доктор.

– Ее светлость помогала детям, живущим в беднейших кварталах Лондона, – поспешил ответить мистер Фалкирк, прежде чем Тара успела раскрыть рот.

– Ну, тогда его светлость в надежных руках, – заметил доктор.

Мистер Фалкирк организовал их дальнейшую жизнь, которая теперь была подчинена единственной цели – исцелению герцога, – самым наилучшим образом.

Он решил, что Тара будет ухаживать за герцогом ночью, а Гектор, слуга его светлости, днем (или по крайней мере часть дня), чтобы дать возможность Таре выспаться и погулять на свежем воздухе.

Мистер Фалкирк поставил в спальне герцога кушетку, чтобы Тара могла хоть ненадолго прилечь в течение ночи.

В шесть часов ее сменял Гектор, и тогда она уходила к себе, без сил валилась в постель и засыпала мертвым сном.

Время шло, а герцог все не приходил в сознание. Сначала это очень пугало Тару, но потом, поразмыслив, она пришла к выводу, что это ему лишь во благо, поскольку он не чувствует боли в распухшей руке.

Два или три раза за ночь ей приходилось менять бинты, дважды в день этим занимался доктор.

– Ну почему он так долго не приходит в сознание! – пожаловалась она мистеру Фалкирку, когда на другой день после несчастного случая зашла в главный зал.