Дневник пани Ганки - Тадеуш Доленга-Мостович Страница 29

Я написала, что Роберт – мечтатель, но это вовсе не значит, будто он сентиментален. Скорее, напротив. И как раз этим он отличается от Яцека. Чувственность Яцека основывается на изрядной доле мягкости, что тоже не лишено очарования. Однако оба они похожи, причем с многих точек зрения. Полагаю, Роберт тоже мог бы стать хорошим дипломатом. Но я ощутила в нем – пусть он никак этого и не выдает – способность к поступкам резким, а может, даже жестоким. Странно, что такой человек занимается столь прозаичной вещью, как торговля. Не хотела бы видеть его торгующим или разговаривающим о делах, связанных с доставкой каких-то там товаров и прочего. Это испортило бы мне представление о пейзаже его души.

И он умеет слушать. Как живо реагируют его глаза и лицо, когда я рассказываю о себе. Рассказала ему о несчастном случае с отцом и про всю историю с конвертом. Уж кому-кому, а ему я могу смело рассказывать об этом. Я верю, что если существует мужчина, умеющий хранить тайны, то это именно он. И Роберт сильно сопереживал моим приключениям, искренне хохотал, когда я повторяла ему мой последний разговор с полковником Корчинским.

– Ну, и показал ли он тебе эти фотографии? – спросил меня.

Тут я вспомнила почтальона (либо лесника) и сказала:

– Конечно. И представь себе, какая забавная история: среди тех фотографий было одно изображение человека, неимоверно похожего на тебя.

– На меня? – удивился он.

– Да. Уж извини, но я могла бы подумать, что это ты, если бы не одежда. Какая-то униформа – только не сердись – почтальона или кого-то вроде того. Только не обижайся. Однажды в Париже у самого Уорта я видела модель, удивительно похожую на меня. Ты всегда бреешься?

Он нетерпеливо дернул плечами:

– Всегда. Отчего ты спрашиваешь?

– Потому что у того господина были усы, да к тому же испанская бородка.

– Ну и славный же вид, – засмеялся Роберт. – И что там с этой фотографией?..

– В каком смысле?

– Ну, сказала ли ты тому полковнику, что знаешь кого-то похожего?

Это меня позабавило.

– Ах, наивный ты мальчишка. Естественно, я ничего не сказала.

Он спросил еще, во сколько я была у полковника. Я понятия не имела, отчего это его интересует. Сразу после этого он глянул на часы, извинился передо мной и вышел из кухни. Вернулся немного на нервах и сказал, что, увы, не может дольше меня задерживать, потому что к нему должен наведаться по делам один господин, о чем он насмерть позабыл. У него был какой-то сосредоточенный вид. Может, я и зря рассказала ему об этом сходстве. Никому не может понравиться походить на людей не из общества. Потому я постаралась затушевать впечатление, и, кажется, мне удалось это. Он попрощался со мной довольно нежно и попросил, чтобы я перезвонила завтра.

Я возвращалась домой в прекрасном настроении. Забавно, как порой запоминаются некоторые лица. Выходя от Роберта, на улице я встретила того господина, который сидел над яичницей в молочном магазине в Жолибоже. Полагаю, я так хорошо запомнила его черты, потому что у него самое бессмысленное лицо, которое мне доводилось видеть.

Дома я убедилась, что Яцек и правда близко к сердцу принял то, что я ему сказала. Уже в прихожей Юзеф сообщил мне, что тетка Магдалена завтра утром уезжает в село, в имение. Наконец-то я избавлюсь от этой отвратительной женщины. Я быстро выкупалась и поехала к парикмахеру. Сегодня у нас бал во французском посольстве.