Цветок в пыли. Месть и закон - Владимир Яцкевич Страница 29

Она оглянулась с тоской и вздрогнула. Сердце ее замерло, она хотела крикнуть и не могла. Совсем недалеко от нее, всего в каких-нибудь десяти шагах, шла женщина и держала на руках малыша. Ее, Мины, малыша! Она бросилась за женщиной, настигла ее и готова была уже вцепиться в своего ребенка, но женщина вдруг обернулась и испуганно отшатнулась.

— Что тебе нужно? — спросила она Мину, глядя тревожно.

— Ребенок, — пролепетала Мина.

— Что — ребенок? — переспросила женщина.

Но тут Мина увидела личико малыша и плечи ее поникли. Она обозналась. Это был не ее мальчик. Женщина бросила на нее настороженный взгляд и, повернувшись, быстро пошла прочь.

Мина подумала, что если ее ребенка подобрали, то он должен быть где-то здесь, в этом городе. Не прячут же его в лесу. Надо ходить по улицам и искать. Ходить до тех пор, пока ребенок не обнаружится.

Эта мысль придала ей силы, и она зашагала по улице, оглядываясь по сторонам. Ей даже не пришла в голову мысль, что бессмысленно искать малыша в этом городе, где живут сотни тысяч людей. Ее безумие было безумием матери, которая не готова смириться с потерей ребенка.

Она ходила по улицам, заглядывала во дворы домов. Когда видела маленьких детей, то убыстряла шаг, но очень скоро убеждалась, что это ошибка, что это не ее ребенок, а сердце ее постоянно болело.

В какой-то момент она обнаружила, что люди ей почти не встречаются, удивилась этому, оглянулась по сторонам — и все поняла. Наступала ночь, прохожих уже почти не было, и только сейчас Мина вспомнила, что ей негде ночевать. В чужом городе она могла стать жертвой воров и бродяг, и, испугавшись, она побежала прочь с пустынной окраины, на которой она очутилась. Ближе к центру города людей было больше, но это были в основном запоздавшие прохожие. Еще каких-нибудь полчаса — и на улице не останется никого.

Мина готова была заплакать от жалости к самой себе, но все слезы были выплаканы в прошлую ночь, когда она оплакивала сына, а на себя слез уже не осталось.

На перекрестке она столкнулась с полицейским. Тот скользнул по ней равнодушным взглядом и отвернулся, а Мина прибавила шаг, испугавшись, что полицейский спросит ее сейчас, что она делает так поздно на улице, почему не идет домой и где, кстати, живет. Она уже почти бежала, даже не осознавая, что полицейскому до нее нет никакого дела.

Завернув за угол, она налетела на какого-то важного господина, выходившего из дверей. Господин обернулся к ней и сказал недовольно:

— Поосторожнее!

— Извините, — пробормотала девушка.

Она оглянулась и вдруг увидела над дверью, из которой только что вышел этот человек, вывеску: «Отель». Это была гостиница. Мина вернулась к двери и остановилась перед ней в нерешительности. За прозрачной стеклянной дверью она видела просторный холл, цветы в кадках и администратора за стойкой. Она могла бы здесь переночевать, пожалуй.

Мина нерешительно вошла и направилась к администратору. Тот обернулся и взглянул на молодую женщину отстраненно-равнодушно.

— Могу ли я снять у вас номер? — спросила Мина.

Администратор смотрел на нее все так же равнодушно и молча.

— Я только что приехала в ваш город, — зачем-то солгала Мина.

— А где ваши вещи? — наконец спросил он.

Только сейчас она поняла, что он смотрел на нее не равнодушно. Равнодушие его было напускным, он все видел и все замечал, этот администратор, не один год проведший за стойкой отеля и многое перевидевший.

— Вещи? — замялась она.

Администратор молча смотрел на нее.

— Я оставила их на вокзале, — нашлась Мина. — Они мне здесь не понадобятся. Так я могу остановиться в вашем отеле?

— Да, конечно. Вы будете платить наличными?

— Платить? — переспросила Мина, смутившись.

У нее было всего несколько рупий, она протянула их администратору.

— Этого хватит?

— Это плата за два дня, — сказал тот, пересчитав деньги. — Сколько вы собираетесь прожить у нас?

— Двое суток, — произнесла поспешно Мина.

Администратор кивнул удовлетворенно и протянул ей ключ от номера.

— Второй этаж, направо, — сказал он.

Поднявшись наверх, Мина вошла в номер и, включив свет, опустилась обессиленно на кровать. Сегодня у нее есть постель и крыша над головой. И завтра будет. А послезавтра — уже нет. У нее два дня. А что дальше? Сейчас она не хотела об этом думать.