Исчезнувшая в облаках - Патрик Несс Страница 29

Под ее нос аккуратно подставили пару салфеток. Раздосадованная тем, как мгновенно и как далеко ее унес поток сознания, Аманда взяла из рук Кумико салфетки и вытерла слезы.

– Понимаю, – сказала Кумико. – Я тоже их ненавижу.

О чем она – Аманда сообразила не сразу. А когда поняла, разразилась очередными слезами.

На сей раз, впрочем, совсем незлыми.

* * *

– Печатная фирма «Дункан»!

– Это знаменитый художник Джордж Дункан?

– …

– Это вы, не так ли?

– …

– Да ладно, Джордж? Не скромничай? Я уже видела тебя в Интернете?

– Но у нас все закончилось. Я думал, что…

– Ничего не закончилось? Я видела, что ты выставил на продажу? На экране своего ноутбука? Так что ничего не закончилось, правда, Джордж?

– Я о том, что между нами все кончено. И ты это знаешь. Ты сама этого захотела. И тогда я с тобой согласился.

– Но это же было до того, как ты прославился?

– Прославился? Послушай, я просто…

– А эти цены, Джордж? Ты не слишком заламываешь?

– Это не наши сайты. И не наши цены. Мы даже не знаем, откуда это пошло. Оно как-то само взорвалось…

– «Мы даже не знаем»? Ты про себя и эту свою Кумико? Так ее звать, кажется? Кумико?

– Я сейчас повешу трубку, Рэйчел, и я не хочу, чтобы ты…

– Любовная парочка, творящая вместе шедевры? Как это мило?

– Тебе нужно избавляться от восходящих интонаций. Ты говоришь как имбецил.

– …

– Прости. Я только хотел…

– Иди в задницу, Джордж. Я всего лишь пытаюсь быть милой. И вести себя дружелюбно. Хотя ты и разбил мое сердце…

– А вот это неправда. Все эти тайные свидания. Клятвы о неразглашении. Ты совсем не походила на женщину, которая отлично проводит время.

– Так нечестно? Мы ведь оба секретничали, разве нет? Нет, я, конечно, могу рассказать обо всем Аманде, если ты этого хочешь?

– Это что, угроза?

– …

– Я вешаю трубку. Серьезно.

– Стой. Подожди? Прости меня? Я знаю, какой я бываю ужасной. Правда. Но…

– Но что?

– Но твоя жестокость невыносима, Джордж. Ты никогда таким не был.

– Прости, я…

– И как раз это не выходит у меня из головы. Ведь на самом деле ты не жестокий? Потому что жестокость – такая обычная вещь в наши дни, ты просто не представляешь. У меня по жизни с каждым мужиком словно состязание какое-то. Кто из нас гаже? Кто грубее? Словно каждый из нас с самого первого взгляда собирается доказать, как он крут. И все эти свидания на самом деле превращаются в это… как его…

– Ристалище?

– Вот! В ристалище! И единственное, что тебе разрешается, это показать сопернику, какой ты крутой, какой непобедимый и как жестоко ты смеешься над его слабостями. Вот ведь как. Ты смеешься над ним. Над тем, как он глуп? И пускаешься во все тяжкие, только чтобы он никогда не смог посмеяться над тем, как глуп ты сам? О сексе меня лучше не спрашивай, да?

– Да я и не собира…

– Потому что весь секс тогда – это сплошное притворство, не важно, удачный он или нет? Сколько бы ты старания и умения в это ни вкладывал? Что все просто «о’кей»? Что у тебя случалось и получше? Что все было не то чтобы «плохо», но пускай он особо не задирает нос?

– Рэйчел, я не понимаю, чего ты от меня…

– Это ужасно, Джордж. Я это ненавижу. Вот и с этим Уолли?

– Уолли?

– Каждую минуту одно и то же! Каждую минуту! Как в том кино про гладиаторов? Это изматывает. Я так устала. Я выжата как лимон. А с тобой было совсем не так.

– …

– …

– …

– Джордж?

– Я теперь с Кумико.

– Знаю. Знаю? Ну, то есть я в курсе, да? Твоя дочь об этом трещит на каждом углу? Так что я все знаю? Но просто я подумала. Подумала о том, как сильно мне тебя не хватает.

– …

– …

– Даже не знаю, что и сказать…

– Да не говори ничего. Просто я…

– Я теперь с Кумико…

– …скучаю по тому, кто…

– И я очень серьезно…

– …по-настоящему добр…

– …в нее влюблен.

– Ты был так добр ко мне, Джордж. Как, наверно, больше никто.

– Увы, о себе ты того же сказать не можешь.

– Я знаю, что была недобра к тебе…

– Нет, я о том, что ты была недобра к себе. Плохо с собой обращалась.

– Ты был первым, с кем я могла хотя бы предположить, что все вполне возможно, Джордж. А с этим Уолли я встречаюсь, и он, конечно, очень, очень обаятельный и так далее, но…

– Рэйчел, я должен…

– Но я все время думаю: он не такой милый, как Джордж.

– Это был мимолетный флирт, Рэйчел, и мы оба знаем, что это ошибка. Я слишком стар для тебя. Я слишком скучен для тебя, ты сказала это сама. И уж тем более я не такой обаятельный, как…

– Ну и что с того, если это правда? Иногда нам нужно и кое-что поважней.

– Ты хочешь сказать, это никак не связано с тем, что я теперь не один? И с тем, что я немного прославился?

– Ты снова пытаешься грубить, Джордж. Это тебе не идет?

– Мне правда нужно идти. Желаю тебе всего самого…

– Видишь? Ты же такой милый.

– Но я действительно должен идти.

– Я хочу повидаться с тобой.

– Рэйчел…

– Как в старые добрые времена?

– Нет, я не думаю…

– Я могла бы тебе о них напомнить.

– …

– Ты знаешь, о чем я, Джордж.

– Мне очень жаль, Рэйчел.

– Тебе будет жаль, если ты не позволишь мне…

– Мне очень жаль, что тебе так одиноко.

– Джордж…

– Я желаю тебе счастья. Я слушаю тебя и слышу, как твое сердце плачет, желая с кем-нибудь…

– Погоди хоть секундочку…

– …соединиться. По-настоящему соединиться.

– Да? Но я же…

– И мне очень жаль, что я этим кем-нибудь быть не могу. Никак не могу, прости.

– Джордж…

– Желаю тебе всего самого…

– Джордж…