Блондинка и брюнетка в поисках приключений - Маша Царева Страница 29

Я чувствовала, как он буквально пожирает меня глазами, и плавилась, как брошенная на сковороду шоколадка. Поскорей бы принесли десерт. Поскорее бы кончилось вино. Поскорее бы у него кончились деньги. Поскорее бы ночь. Вон отсюда, прочь, в неизвестность, в зябкую эдинбургскую ночь. Куда угодно – лишь бы он меня поцеловал.

– Англичанки не очень-то красивы, – вздохнул Валера, – когда я увидел Настасью, сразу заподозрил, что она русская.

Мира вяло улыбнулась. Ей было обидно, что он хотя бы из вежливости не упомянул о том, что и она тоже вполне ничего.

– Наверное, ты модель?

– Была когда-то, – скромно улыбнулась я, – работала довольно успешно, хотя звездой так и не стала. Зато снималась для телеролика, рекламирующего нижнее белье!

– Уверен, мужчины не могли отлипнуть от экранов, – его взгляд небрежно скользнул по моему телу сверху вниз.

Я судорожно вздохнула, изо всех сил борясь с желанием положить его руку на свое колено.

Образумься, Настасья. Остынь. Закажи эспрессо. Отведи взгляд.

Мира сделала последнюю попытку, отчаянную и жалкую, поменять расстановку сил.

– А знаешь, зачем мы сюда приехали? – хитро прищурившись, спросила она.

Из вежливости Валерий перевел взгляд на нее. Мне захотелось надавать ей пощечин. Что же ты творишь, дурища, не видишь, что ли, – твоя партия проиграна?!

Мира рассказала ему о нашей идее повстречать привидение, забыв упомянуть о том, что она являлась главным противником этой романтичной забавы. Я выжидала, когда она закончит. Про себя я уже приняла ответственное решение: первый шаг я сделаю сама. Как только Мира замолчит, я с улыбкой наклонюсь в Валере и скажу, что день идет на убыль, в путешествие мы отправимся завтра и пора подумать о ночлеге. При этом моя улыбка будет такой красноречивой, что у него не останется выбора, кроме как пригласить нас к себе.

Но дело вдруг приняло совершенно неожиданный оборот. Внимательно выслушав Миру, Валерий хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Я могу вам помочь! У меня есть знакомый, который живет в собственном замке, в двух часах езды от Эдинбурга. Его зовут Джон МакДоннел. И он не понаслышке знает о том, что такое привидения.

– Да ты что? Разыгрываешь? – подалась вперед Мира.

– Как я могу, – шутливо обиделся Валерий, – о Джоне даже газеты писали. В его замке происходят какие-то странности… Он вообще-то не очень-то любит гостей, но если я попрошу, то приютит вас на ночь.

– Это было бы просто здорово! И чем скорее, тем лучше, – оживилась Мира, – если честно, климат Шотландии мне не по душе. Я здесь всего несколько часов, а уже замерзла так, что хватит на три зимы вперед.

Я не сказала ничего, но саркастически про себя отметила, что менее всего моей подруге, видимо, импонирует вовсе не холодный воздух, а холодность местных мужчин.

– Завтра, да? – перебила я. – Мы можем отправиться туда на рассвете, а эту ночь провести здесь, в Эдинбурге, – под конец мой голос дрогнул.

Валерий нахмурился, что-то прикидывая, и наконец выдал:

– Боюсь, не получится. Завтра пятница, а Джон каждые выходные проводит у моря, близ Эдинбурга. Так ему посоветовал врач. У бедняги артрит, аллергия и сердечная аритмия. Если хотите увидеть привидение, то отправиться в путь придется уже сегодня. А завтра вместе с Джоном вернетесь сюда.

Я досадливо прикусила нижнюю губу, да так крепко, что почувствовала на языке металлический привкус крови. Отсрочка на целые сутки. Сегодняшний вечер я проведу не в объятиях Валерия, а в тряском автобусе. И ночью буду мучиться на чужих холодных простынях, зная, что в двух часах езды от меня находится самый желанный мужчина в мире и что он тоже одинок. Ну не идиотизм ли? Какое уж там привидение… Ради немедленной ночи с Валерием я была даже готова примкнуть к материалистам. Только вот ничего уже нельзя было изменить.

А вот Мира, наоборот, воодушевилась, что неудивительно. В тот момент я ее почти ненавидела. Жалкая дурнушка, никчемная женщина, старая дева!

Ну ничего – время тем и хорошо, что оно не имеет свойства стоять на месте. Сутки – это всего лишь двадцать четыре часа, которые особенно быстро летят, когда ты находишься в путешествии. Я не позволю своему священному желанию расплескаться и вдребезги разбиться о новые впечатления. Все эти двадцать четыре часа я буду лелеять в себе эту внезапную страсть, и когда мы вернемся, упаду в объятия Валерия, сдавшаяся, слабая, влажная.

И вот когда мы уже вышли из ресторана и Валерий отошел, чтобы позвонить этому Джону МакДоннелу, Мира вдруг, понизив голос, спросила:

– А ты заметила, что было в ресторане? Этот Валерий весь последний час лапал под столом мои колени!

Я опешила.

А вот Мира, как мне показалось, сияла препротивной улыбкой победителя.

МИРА

За окном автобуса теснились неприветливые горы, подпирающие низкое, в неаккуратных рваных тучах небо. Первый час мы сидели, отвернувшись друг от друга, и молчали. Настасья пыталась делать вид, что она увлечена прослушиванием нового диска Робби Уильямса, ну а я уткнулась в книгу на английском, которую купила специально для того, чтобы совершенствовать язык. Не прочитав и половины первой странички, я поняла, что книга для меня слишком сложна и, скорее всего, ее удел – навсегда осесть на пыльной полке в шкафу.

Грустно-то как…

Ну как ей объяснить? Как дать понять этой дурочке, что я не могла поступить иначе?

Признаюсь, ресторанное полуэротическое приключение немножко сбило меня с толку. Я точно знала, что Валерий подошел к нам, привлеченный Настиной красотой. Я точно знала, что он рискнул заговорить с двумя незнакомыми барышнями только потому, что ему хотелось хоть пару минут побыть в обществе сногсшибательной блондинки. Ревность к чужой красоте, досада на примитивное устройство мужских организмов и внезапное понимание того, что игнорирующий меня мужчина нравится мне самой все больше и больше мешали мне насладиться красотами Эдинбурга и обществом самого Валеры. Но потом мне, как всегда, удалось договориться с собственной совестью.

Я смирилась – видит бог, это было непросто. Приняла обстоятельства такими, какие они есть. Убедила себя в том, что Валерий не так уж мне и симпатичен. Строго напомнила себе, что курортный роман без всяких перспектив нельзя сравнивать с настоящей дружбой. Настя переспит с Валерой, да и забудет о нем. Да и он из породы охотников. Вдохнет ее запах, сожмет ее в медвежьих голодных объятиях, истерзает ее поцелуями-укусами, лживыми влажными обещаниями, а утром по-джентльменски сварит для нее кофе и распрощается с ней навсегда. Да, так оно и будет.

Вдохнет ее запах…

Сожмет в объятиях…

Как могла, я наслаждалась замечательным вечером в незнакомом городе, пусть даже я и пребывала в досадной роли «третьей лишней». Ресторан, в который привел нас Валерий, был восхитительным, я успела проголодаться и околеть от холода.