Нервных просят утопиться - Маргарита Южина Страница 29

Дома Аллочка не переставая пилила сестру.

– И чего там столько болтать? Спросила: что надо, и домой! Я с этим мешком, на виду у всего города… Господи, позор-то какой! Теперь мной точно никто не обольстится…

– А я вот не об этом печалюсь, – задумчиво говорила Гутя. – Мстители… почему мстители, ты не знаешь?

Сестрицу такие тонкости не волновали. Она все еще не могла остыть.

– Нет, я про мстителей не знаю. Так вот я о мешке. Я сегодня столько бутылок насобирала, не могу же мимо пустой тары пройти! А их таскать… И потом – как думаешь, она пошутила насчет того, чтобы меня заказать, или на самом деле расстарается? – уже всерьез тревожилась Аллочка. – Вот почему-то не хочется, чтобы этому Ромочке меня заказывали. Он меня после нашего знакомства задарма придушить хотел, я же видела, а тут еще и деньги предложат… И ведь, Гуть! Эти артисты не просто так прикончат, а театрально – в куче из стеклотары, например! Ой, как неудобно получилось…

Гутя упрямо размышляла о чем-то своем. Аллочка даже два раза ткнула ее в бок пальцем, чтобы та ей посочувствовала, но вместо этого Гутиэра вдруг выдала:

– Ромочку надо брать! – треснула она кулаком по коленке. Звона литавр не послышалось, зато возникли подозрения. – Только мне кажется, он нам ничего не скажет. Конечно, не скажет! Он что, дурак, себя под статью подводить?! Не-а, будет молчать, потрошитель… Алла, а он тебя хорошо запомнил?

– Ты про кого? – очнулась наконец сестрица.

– Я говорю – Роман тебя хорошо разглядел?

Ответить Аллочка не успела – в дверь позвонили, и в квартиру ввалился довольный Карп Иванович.

– Девчонки!!! Встречайте!! Гутя, ну возьмите же пакеты! Аллочка, вот эту сумку хватайте, только осторожно, там сувениры.

– Куда это вы так нагрузились? – удивилась Аллочка.

Удивляться было чему – дедушка буквально горбился от пакетов, коробок и свертков.

– Вы что, ларек ограбили? – напрямую спросила Аллочка.

– Не мелите чушь, сударыня! – вскинул головку пожилой джентльмен и сунул в руки любопытной родственницы здоровенный горшок с цветком.

– Ой, а это что за растение? – покраснела Аллочка от натуги.

Дедушка оторопел от такой непросвещенности и, пока несчастная Аллочка изнемогала под тяжестью горшка, высокомерно разъяснял, поправляя перед зеркалом реденькую прическу:

– Это… это молочай, символизирует мужское начало. Вообще, я был несказанно удивлен, почему в комнате моего внука до сих пор нет кадки с этой прелестью?! Вы что, вообще его за мужчину не считаете?

– Считаем, только… только он сам, без кадки обходится… Да заберите вы свое… начало… мужское! Прям все руки оттянул! – прокряхтела Аллочка и сунула горшок обратно хозяину.

Тот уже носился по комнате и в радостном возбуждении распоряжался:

– Аллочка, не стой истуканом – приготовь бутерброды! Или нет! Сначала, давайте быстренько меня соберем… Поищите мне новый тюбик с зубной пастой. Да! И мне надо что-то покушать в дорогу… Хотя не нужно, в самолете кормят, я все съем перед дорогой… И еще. Гутя, вызови такси на два ночи, у меня самолет.

– А зачем самолет, туда же поездом… – не удержалась Аллочка.

– Куда поездом? Ну куда? – театрально рухнул в диванные подушки старичок. – Вы же ничего не знаете! В русской Швейцарии… Кстати, вы не знаете, где это? Так вот именно там меня ждет молоденькая прелестница, а я буду к ней тащиться поездом?

Карп Иванович всерьез готовился к отъезду. Телеграмма свое дело сделала.

– А вы что, к молоденькой в три ночи нарисуетесь? – уточнила Гутя.

– Не груби, Гутиэра, некрасиво это. Давайте лучше упакуем сувениры.

Карп Иванович бодро вскочил и принялся рыться в пакетах. Чего там только не было! И навороченный бритвенный прибор, и необыкновенного дизайна бутылочка с одеколоном, в отдельной коробке таилось мужское белье, которое не всякий атлет рискнет примерить, а еще какие-то рубашки, брюки, шорты, туфли новомодного фасона и куча носков с цветочками по бокам.

Гутя сначала помогала выгружать все это великолепие, но потом только стояла с широко распахнутыми глазами.

– Во затарился, да? – фыркнула Аллочка и шепнула Гуте на ухо: – Для тетки Гали расстарался. А нам какое-то кислое мороженое припер…

– Чего ты там шепчешь, свиристелка? – насторожился Карп Иванович.

– Да я интересуюсь, откуда у вас такие деньги появились – только что просили у Гути пять тысяч на романтический ужин с Ириной, а сами вон натащили на тысяч десять, – ехидно поджала губы Аллочка.

– На одиннадцать семьдесят, – поправил путешественник. – Но тысячу семьдесят я уже сам добавил.

– А… а остальные десять? – насторожилась Гутя.

– Ну так у тебя позаимствовал! Вон же, в шкатулке! – изумился ее непонятливости родственник. – Там много, еще несколько тысяч нетронутых лежат. Я хотел их с собой взять. Все же, знаешь, Гутя, в чужой местности, без копейки денег…

Гутя беззвучно опустилась на диван. В серванте, в ящичке, действительно стояла шкатулка с деньгами. И все знали – эти деньги собираются на новенькую машину. Пусть недорогую, но удобную иномарку, а то старенькие «Жигули» совсем развалились – неизвестно, кто на ком ездит. Деньги копились долго и трудно, но наконец сумма была собрана. Фома даже договорился с продавцом, что тот пригонит иномарку как раз к их приезду. И вот теперь…

– А вот еще – посмотрите, что я купил своей девочке! – доверчиво хвастался Карп Иванович.

– Девочччке… – зашипела Аллочка. – Любимому внуку не догадался карамельку привезти, а какой-то девочке… Это на наши-то сиротские сбережения… Ты посмотри, Гутя! Какая цепочка с кулоном! А на кулоне еще и гравировка! «Не забывай любимую рыбку Карпушу»! Верни деньги, ворюга!!!

Старичок задохнулся от возмущения.

– Что это вы такое говорите, барышня?!! Что значит – ворюга?! Я что, к вам в форточку залез? Я на вас в темном подъезде напал?! Я взял то, что никому не нужно! Вон они – сколько времени лежат, а ими до сих пор никто не пользуется! А мне надо! У меня молодая жена наклевывается!

– Ладно, Аллочка, – бессильно махнула рукой Гутя. – Чего уж теперь…

– Нет уж, не ладнай!! Я, значит, хожу, бутылки собираю, а он!..

– А я говорю – хватит! – рявкнула Гутя. – У меня родилась идея. Очень неглупая, честное слово.

– Позвольте вам не позволить, – снова зашевелился Карп Иванович. – Я, кажется, просил меня на самолет посадить. Вот взлечу в воздух, а там уже рожайте свои идеи! И вообще – давайте поторапливайтесь, время-то уже! Кстати, я могу еще совершенно спокойно вздремнуть пару часиков. Только уж вы, Гутя, уложите все вещи аккуратно. И не забудьте меня разбудить, а то с вас станется!

Старичок, лихо дернув головкой, удалился в спальню, а Гутя минут через пять направилась к телефону.