Валентина. Тайные желания - Ноэль Гаррисон Страница 29

«Для меня хорошо то, что хорошо для тебя, Валентина».

Он действительно это прошептал или те слова ей приснились? Наверное, все же приснились, потому что он такой же ветреный, как она. Исчезает в неизвестном направлении, ссылаясь на работу, запросто флиртует с другими женщинами, когда они вдвоем куда-нибудь выходят. И его, похоже, ничуть не беспокоит то, что на нее тоже обращают внимание.

«Развлекайся».

Может, стоило продолжить играть с ним в эти игры? Но последние несколько недель она не испытывала былого удовольствия, как ни старалась. Вообще-то это совершенно безобидное слово не дает ей покоя, заставляет чувствовать себя неуютно.

Сегодня она должна идти в клуб Леонардо на первую фотосессию. Ей бы очень хотелось обсудить свои идеи с Тео, но, получается, он даже не знает, что этот вечер она проведет в компании садомазохистов.

Идею для сегодняшних съемок ей подсказал один негатив из черной книги Тео. На снимке, который она напечатала сегодня, запечатлена обнаженная грудь, перетянутая прозрачным кружевным шарфом. Шарф почти сплющил ее, но сквозь материю можно различить выпирающие соски. Валентине вспомнился сундук со старой одеждой, который оставила на чердаке мать. Эти вещи принадлежали бабушке, и Валентина уверена, что видела среди них точно такой шарф.

Как ни странно, сундук оказывается незапертым (выходит, можно было не искать битый час ключ в ящиках стола). Она, радуясь, откидывает крышку и садится на корточки рядом с сундуком. Как можно было забыть об этом кладезе интересной одежды? Из недр сундука исходит сильный запах. Она узнает его, но не может понять, чем пахнет. Запах довольно резкий, похожий на аромат цветущих роз. Наверное, это духи, которыми когда-то пользовалась бабушка. Валентина начинает извлекать из сундука одну изящную вещь за другой: шелковые блузки, шифоновые вечерние платья, бархатные пиджачки и юбки, вельветовую шляпку-колокол. Обнаруживается даже белье: жемчужного цвета сорочка и черные шелковые чулки с собранными в оборки белыми подвязками. Нашелся и шарф. Он в идеальном состоянии. Один к одному копия шарфа на фотографии.

Этим вечером Валентина одевается не так строго. Она нервничает, от этого никуда не деться. Если бы только можно было кого-то взять с собой. Но… Разумеется, ни одной живой душе рассказать о том, чем она занялась, нельзя. Она не знает, как отреагируют ее коллеги из мира моды на подобное, хотя почти не сомневается, что большинство из них позавидует. Свое творчество она предпочитает не выносить на всеобщее обозрение. Валентина надевает костюм, который носила мать в шестидесятых. Юбка очень короткая, но те женщины будут вовсе голыми, так что стесняться ей не придется. Спускаясь в лифте, она думает, увидит ли сегодня мужчину, который хотел поговорить с ней вчера, но на Виа Де Амичис все тихо.

На сей раз клуб кажется ей другим. Он уже не пуст. В этих комнатах находятся люди, которые заняты воплощением своих фантазий. Леонардо нигде не видно, и ее встречает пышногрудая блондинка в корсете и подтяжках.

– Вы, наверное, Валентина, – тепло приветствует ее блондинка. – А я Ракель. Добро пожаловать. – Милая, почти детская улыбка как-то не вяжется с корсетом. – Девочки ждут вас. Им уже хочется начать.

Валентина набирается мужества, заставляет сердце биться спокойнее и следует за Ракель вниз по лестнице. Это последний шанс все отменить. Переступив сегодня порог Атлантиды, она уже не сможет смотреть на мир так, как прежде. Но на попятную идти не собирается. Она пришла сюда и как всегда доведет начатое до конца.

Ракель останавливается у деревянной двери и ждет ее.

– Готовы?

Валентина кивает и входит в Атлантиду.

На кровати сидят две молодые женщины примерно ее возраста. Леонардо прав, обе они ошеломительно красивы. У одной длинные кудрявые рыжие волосы, у второй – короткие, обесцвеченные перекисью. Обе девушки пока что одеты. На рыжей красное платье под цвет волос, чулки и туфли на высоких каблуках. Блондинка одета повседневно: короткое голубое платье с цельнокроеными рукавами. Ноги у нее голые и босые. Обе выглядят восхитительно. Влажные губы блестят, кожа матово мерцает в искусственном солнечном свете, льющемся в комнату сквозь люк на потолке. Валентина предполагает, что они модели, хотя ни одну из них не узнает.

Ракель знакомит девушек с Валентиной и выходит из комнаты, оставив ее наедине с натурщицами. Ей сто раз приходилось профессионально заниматься подобным, но сейчас какую-то минуту мозг отказывается работать. Наконец рыжеволосая, Роза, нарушает молчание.

– Что нам делать? – спрашивает она с притворно скромной улыбкой.

– У меня в этом деле опыта немного, – поясняет Валентина, глядя в пол.

– В фотографии? – спрашивает Селия, блондинка.

– Нет-нет, я профессиональный фотограф. – Она ставит сумку на большой черный стол, открывает и достает фотоаппарат, все так же стараясь не смотреть на девушек. – Я хотела сказать, не знаю, что вы обычно делаете. Я никогда не занималась садо-мазо… – Она решает, что лучше говорить с девушками откровенно, чтобы они не подумали ничего такого.

– Что, серьезно? – удивляется Роза, и Валентина краем глаза замечает, как девушки переглядываются. – Тогда зачем ты здесь?

Валентина возится с люксметром, чувствуя себя неловко и немного глупо.

– Мне интересно то, чем вы занимаетесь… Я хочу понять.

– Чтобы понять, нужно самой сделать это, другого способа нет. – Селия окидывает ее проницательным взглядом, словно видит под одеждой тело Валентины.

Не ответив ей, Валентина поворачивается к Розе. Нужно держаться по-деловому, иначе будешь выглядеть дурой.

– Давайте вы начнете с того, чем собирались заняться, а у меня есть пара идей, как можно использовать реквизит, который я принесла с собой. Может, получится его применить. Я могу, если будет нужно, попросить вас подержать позу?

– Конечно, нет проблем. Начинать? – спрашивает Роза. Селия же продолжает буравить ее взглядом, что Валентину несколько напрягает.

– Да… Начинайте… – Валентина вертит в руках фотоаппарат, чувствуя, как душа уходит в пятки.

Словно защищаясь камерой, Валентина поначалу держится на расстоянии. Две женщины, похоже, исполняют какой-то ритуал ухаживания, принимают на себя роли. Как ни странно, Роза оказывается госпожой, и Селия всячески старается доставить ей удовольствие. Роза сидит на столе, раздвинув ноги, а Селия стоит на коленях перед ней, засунув голову ей под платье, и, должно быть, лижет там, хотя ее губ Валентине не видно. Теперь Селия раздевается для Розы, пока рыжеволосая ложится на кровать, чтобы наблюдать за ней. Она снимает платье, становится на носки и поднимает руки над головой.

Селия освобождается от платья столь естественно и без какой бы то ни было наигранности, что Валентина понимает: она совсем не испытывает стеснения. Более того, она почти даже наслаждается этим. Женщины полностью сосредоточены на удовольствии. Она не видит места для боли в этом сценарии.