Черный код - Вергилия Коулл Страница 29

Я сидела, переполняемая вопросами, на которые, уже по привычке, не находила ответа, пока проводили допрос следующих свидетелей – двух полицейских, первыми прибывших на место по вызову. Их ответы были предельно краткими: преступник сам вызвал полицию, находился в квартире на момент их появления. Добровольно сдал оружие, указал на труп, признал вину. Беспрекословно позволил себя арестовать. Кроме подсудимого других людей на месте преступления не обнаружили. Я слушала описания и только качала головой. Макс – сама покорность! Ну не странно ли? Вот именно, что странно! Именно эта странность и не давала мне покоя с тех самых пор, как я села напротив него и открыла его досье. Такое поведение противоречило даже тому первому впечатлению, которое у меня о нем сложилось. И чем больше я углублялась в дело, тем больше выпячивалось это противоречие.

Как на иголках я просидела до того момента, пока огласили дату и время следующего заседания. Макса уводили, а Сергей принялся что-то жужжать на ухо. Кажется, описывал свои впечатления от шоу, которое устроила Дарья. Но его слова не откладывались в моей голове. Все, на что я была способна, – это дождаться, пока Вронская гордо выплывет из зала, поймать ее и оттеснить в сторонку от основной толпы.

– Анита! – удивленно воскликнула адвокат и смерила меня взглядом, когда я загородила ей дорогу и оттолкнула к стене.

– Почему вы не стали задавать вопросы свидетельнице? – потребовала я ответа.

– Вы не могли бы умерить тон? – отчеканила Вронская, но меня уже не волновало, что она подумает.

Я схватила ее за рукав пиджака и тряхнула.

– Почему? Вы его адвокат! Отвечайте! Я видела, как он подал вам знак!

Женщина вздернула подбородок, и возмущение в ее глазах вдруг сменилось снисходительной искрой.

– Потому что Максим никогда не ошибается в том, что он делает.

Я скрипнула зубами. Где-то уже слышала эту фразу! Адвокат переложила портфель с бумагами из одной руки в другую и схватила меня за запястье. Я не ожидала, что хватка у старухи окажется такой крепкой, и от боли придется разжать пальцы.

– И позвольте дать вам один совет, Анита, – продолжила Вронская с превосходством в голосе, – если Максим когда-нибудь скажет вам что-нибудь сделать – слушайтесь его неукоснительно. Вам же будет лучше.

Я застыла, как изваяние. Старуха только что… мне угрожала?!

Вронская сделала шаг, намереваясь меня обойти, но задержалась и снова посмотрела в глаза:

– Ах да, второй совет: не смейте больше так со мной разговаривать.

С этими словами она гордо удалилась. Я выдохнула. Вот престарелая сучка! Есть хоть кто-то в окружении Макса, кто окажется простым открытым человеком без таинственных секретов за душой, без умалчиваний и двусмысленных ответов? Что это за заговор такой вселенский вокруг него? Люди, которые просят меня его спасти, сами же оставляют попытки к спасению по одной лишь его просьбе.

Но я не собиралась сдаваться. Не на ту напали. Макс приказывал мне отказаться от его дела, но, несмотря на совет Вронской, слушаться его я не планировала.

* * *

По дороге домой Сергей находился в радостном возбуждении. Он все-таки улучил момент, чтобы попасть вместе со мной в кадр какого-то папарацци, а я настолько погрузилась в размышления, что спохватилась слишком поздно. Все же заставила себя проглотить упреки. Нехорошо отыгрываться на муже за плохое настроение из-за того, что не могу разгадать загадку Макса.

Мне требовалась тишина. Хоть немного тишины, чтобы обдумать и сопоставить факты. Казалось, уже появились какие-то намеки к разгадке, какая-то тонкая ниточка, которую я должна была вот-вот ухватить и все не могла этого сделать. Но муж завалился на диван смотреть футбол и, конечно, предпочел включить полную громкость. Я металась по спальне, впивалась ногтями в ладони и сходила с ума.

Ночью мы спали, отвернувшись друг от друга.

Проснулась я раньше будильника и с ощущением, будто совсем не отдохнула. Сергей, позевывая, вышел на кухню, когда я сидела напротив открытого окна, уже допивала вторую кружку кофе и курила, используя вместо пепельницы блюдце.

– Ты что делаешь, маська?! – спохватился он. – В доме нельзя курить!

Отобрал у меня сигарету, затушил и выбросил в ведро, сполоснул под краном блюдце, а окно закрывать не стал, всем видом показывая, что нечем дышать.

– Почему, Сереж? – равнодушно произнесла я.

– Как, почему? – удивился он. – Квартира провоняет, и я пассивным курильщиком стану. И вообще, ты что, умереть раньше времени хочешь?

В другое время я бы, наверное, подколола его по поводу того, за чье здоровье он на самом деле беспокоится, но голову занимали лишь события прошедшего заседания.

– А как ты думаешь, почему человек хочет умереть раньше времени? – обратилась к мужу я.

Его глаза слегка расширились.

– Маська… у тебя проблемы? Ты же знаешь, что можешь все мне рассказать. Только не делай глупостей…

Я усмехнулась. Достала из пачки новую сигарету, глотком опустошила до дна чашку и подкурила вопреки просьбе мужа. Понимала, что опять провоцирую его и мотаю нервы, но упорно продолжала это делать. Проверяла на прочность? Кажется, и Макс так говорил: что я проверяла и его пределы. Вот только там мне сразу обозначили четкие границы, которые нельзя пересекать.

– Успокойся, Сереж. Когда я решу сбежать от тебя в мир иной, обязательно сообщу.

Видимо, сморозила жестокую глупость, потому что муж нахмурился. Он взял стул и присел неподалеку от меня.

– Ты в последние дни какая-то дерганая. Пора тебе заканчивать с этим делом, – голос Сергея потеплел и стал вкрадчивым, – и я уже предлагал тебе готовое решение. Найди ему оправдание, пока не стало хуже.

– Да я не хочу находить оправдания просто так! Я хочу правды!

– И что тебе даст эта правда? А, маська? Кому она нужна, твоя правда?

– Мне нужна. Я узнаю, почему он хочет умереть.

– Потому что он – богатый мудак, который бесится с жиру, – фыркнул Сергей.

– Да. Он – богатый мудак, – не стала спорить я, – но в нем есть что-то еще…

– Чужая душа – потемки, маська.

– Но ведь не для меня! Сереж, не для меня!

Муж пожал плечами.

– Зачем тогда спрашиваешь мое мнение, если сама все отвергаешь?

Я покачала головой. И правда, зачем? Просто хотелось поговорить, обсудить с кем-то накипевшее в душе? И ведь раньше я так и делала – разговаривала с Сергеем, рассказывала ему какие-то моменты, в которых испытывала трудности. О работе с Максом я не поведала ему ничего. Да и чем могла поделиться? Тем, что мой объект сделал мне заманчивое предложение: он готов добровольно показать нужное воспоминание в обмен на секс? Интересно, как бы отреагировал Сергей на такое? Возмутился бы? Или ответил: «Делай, что хочешь, только оправдай его, маська»?