Мое седьмое небо - Люси Монро Страница 29

– Я запомню. – Они уже подписали брачный контракт и готовились к свадьбе.

Роми получит почти все, о чем когда-либо мечтала. Она выходит замуж за мужчину своей мечты. Они планируют создать семью. Ее отец выздоровеет. Все настолько хорошо, что Роми боится, как бы ни наступила черная полоса.

– Ты моя, дорогая, – сказал Максвелл. – Я не отпущу тебя.

Она хотела ему верить. Очень хотела.

– Я думала, мы поженимся, когда мой отец выйдет из реабилитационного центра. – Она полагала, что они станут мужем и женой в здании суда. И свадьба будет скромной.

А выясняется, что ее ждет пышная свадьба. И венчание.

– Так и будет, – ответил он.

– Но ты хочешь пышную свадьбу.

– Да.

– В церкви, – сказала она.

– Естественно.

– Значит, мы должны определиться с датой. – Роми знала, что только большое пожертвование в восстановительный фонд позволило Мэдди и Виктору назначить дату свадьбы.

– Да.

– Твоя мать хочет помочь в организации свадьбы.

– Я ее единственный ребенок, – ответил Максвелл.

– У меня нет матери уже шесть лет. – А отец Роми не сумеет организовать свадьбу.

Хотя она очень хотела, чтобы он ей помог.

Максвелл наклонил голову набок:

– Я считал, что Дженна умерла, когда тебе было три года.

– Верно, но мама Мэдисон заменила мне родную мать. Хелен Арчер была моей матерью, а Мэдди мне как сестра.

– Названая сестра.

– Да. Хелен любила меня.

– Моя мать тоже тебя полюбит, – произнес Максвелл.

– Будем надеяться, – ответила Роми. Максвелл рассмеялся. – Перестань! Это не смешно.

– Что ты паникуешь? Моя мать будет тебя обожать. Мэдисон обрадуется за тебя. Мы поженимся.

– Ох. – Она моргнула, глядя на него и прикусив нижнюю губу. – Повтори еще раз.

– Мы поженимся ровно через пять недель и три дня, – сказал Максвелл.

– Что? Ты же говорил, что мы подождем до выписки моего отца.

– Его отпустят на один день, и мы устроим безалкогольный свадебный прием.

– Ты сделаешь это ради него?

Макс закатил глаза:

– Почему ты постоянно во мне сомневаешься?

– Я не знаю. – Роми с каждым днем сильнее влюблялась в Максвелла, понимая, что он ее не любит.

Макс притянул ее к себе и поддел рукой ее подбородок:

– Ты моя, Рамона Грейсон. Ты не сможешь отказаться стать моей женой. Мы поженимся в соборе и произнесем свадебные клятвы в присутствии наших друзей и членов семьи.

– Такую свадьбу не назовешь бизнес-сделкой, – заметила она.

– В душе я немного романтик.

– Значит, душа есть даже у деловой акулы?

– Я думал, что я царь, – поддразнил он ее.

– По-моему, это одно и то же.

– Может быть. Некоторые цари бывали крайне безжалостными.

– Ты безжалостен. – Но почему-то его безжалостность не пугала Роми.

– Ты под моей защитой.

– То есть я не должна тебя бояться?

– Нет.

Если бы только это было правдой.

– Я люблю тебя, Макс, – сказала она.

Иногда ей так хотелось говорить об этом вслух. Хотя, если подумать, сейчас она впервые произнесла эти четыре коротких слова.

Максвелл удивленно замер, а она прибавила:

– Я действительно тебя люблю, и ты об этом знаешь.

– Ты говорила, что не можешь представить, как проживешь без меня.

– Да. Я говорила.

– Я буду дорожить твоей любовью, – сказал Максвелл.

– Правда? – Странно, ведь он считает любовь уделом слабаков.

– Этот подарок я не принимаю как нечто само собой разумеющееся.

– Даже если не сможешь ответить на мою любовь?

Он поморщился:

– Да.

– Хорошо.

– Расскажи обо всем своей названой сестре.

– Я расскажу.

– Отлично.

Он страстно припал к ее губам.

Роми с энтузиазмом ответила на его поцелуй, помогая ему расстегивать пуговицы на просторной рубашке в мужском стиле, которую она носила с леггинсами.

Он легко стянул через голову свой свитер, а потом снял черную шелковую футболку.

Роми касалась его груди, прижималась к нему всем телом. Ей всегда было так хорошо рядом с Максвеллом. Независимо от того, когда, как часто и что они делали вместе, ей было с ним хорошо. Лучше, чем хорошо. Невероятно хорошо.

Они были идеальными сексуальными партнерами. Вероятно, наступит время, когда Максвелл все-таки полюбит Роми.

Максвелл хочет знать, почему Роми не желает ужинать с его матерью. Роми просто не терпится упрекнуть Наталью за то, что она приучила Максвелла сторониться любви и отдавать предпочтение прагматизму и тщательно культивируемой безжалостности.

Он ласкал Роми, слушая ее прерывистое дыхание и тихие стоны, а потом, надев презерватив, усадил ее на себя верхом. Удерживая бедра Роми, он размеренно входил в нее, контролируя каждое движение.

В момент близости они смотрели друг другу в глаза, получая взаимное удовольствие. Она вглядывалась в бездонные, темные и таинственные глубины его глаз, не в силах расшифровать его эмоции.

– Любовь моя, – выдохнула Роми, изнемогая от желания.

Его темные глаза сверкнули.

– Тебе нравится слово «любовь», – удивленно сказала она.

– Только из твоих уст, – ответил он.

Но сам он не готов к этому чувству. Роми не желала думать об этом прямо сейчас и нарушать приятную атмосферу.

– Ты моя, – произнес он, повторяя ее мысли.

– И ты мой.

– Да.

Она кивнула, переполняясь удовлетворением и удовольствием:

– И у нашего брака не будет срока годности.

Максвелл не ответил, а просто ускорил темп. Маленькие всплески восторга сопровождали каждое его движение, приближая мощную развязку.

Они лежали в обнимку в постели, приняв душ. Он крепко обнимал ее, а она, ровно и размеренно дыша, почти засыпала.

– Ты моя, – прошептал он у ее волос. – Навсегда.

Для Максвелла такое признание было огромным шагом, даже если он думал, что Роми уже спит и не слышит его.

Мэдди восприняла новость радостнее, чем ожидала Роми: