Последнее лето в Аркадии - Дайрдре Парселл Страница 29

Я познакомилась с Фергусом через каких-то две недели после того, как Тесс встретила Майкла. Это была прямо-таки эпидемия. Подруга пребывала на седьмом небе от счастья, и очень скоро туда же воспарила и я.

Конечно, все вышло случайно, мы с Тесс ничего не планировали. У нас обеих не было и толики той расчетливости, какой обладала Рита. Выбирая спутника жизни, она смогла предусмотреть все и добилась желаемого. Рики Слитор был пойман в силки, посажен в клетку и заперт на замок, прежде чем успел даже сообразить, что на него идет охота.

Вспоминая тот период, не могу не улыбнуться. Мы были влюблены, все три работницы «Сеомра-а-Сихт», и это сделало душную, мрачную атмосферу конторы несколько веселее. Мисс Сантини тщательно следила за дисциплиной, не позволяя болтать на рабочем месте, поэтому мне, Рите и Тесс приходилось, словно в школе, перебрасываться записочками и хихикать в кулак.

Как давно это было! Но, вспоминая, я все еще чувствую запах, вечно висевший в нашей комнате. Запах крепкого табака и каких-то лекарств. В сочетании с пылью, ароматом бумаги и чернил выходил довольно оригинальный букет. Несчастная мисс Сантини постоянно кашляла, словно у нее был как минимум рак легких. Со звуком кашля мы так сжились, что едва ли его замечали в процессе работы.

Когда я перебралась в Дублин, то сразу же была очарована большим городом. Меня сводили с ума его театры и кинозалы, клубы и варьете. Я обожаю театр. Нет, скорее, обожала. В Корке я когда-то ходила в местный театр пантомимы. Мне было совсем мало лет, но впечатление засело в памяти навеки. Удивительная тоненькая девушка в летящих одеждах и тиаре, в балетных туфельках на изящных ножках буквально парила по сцене. Она создавала образы, один за другим, лишь силой жеста и пластикой тела. Настоящая магия. Я смотрела на приму театра пантомимы, и мне хотелось плакать от восторга.

Найдя работу в Дублине, я решила двигаться навстречу своей мечте. Для начала я стала членом нескольких любительских театральных сообществ, ходила на прослушивания, пыталась завести нужные знакомства. Потом меня взяли в постоянный состав театра «Уэстленд-роу». Я выбрала его не из-за популярности, а потому, что в актерском составе там были в основном мужчины и театр нуждался в женщинах. Это облегчало прохождение кастинга.

Конечно, мои амбиции простирались куда дальше. Заветной мечтой были роли в Ирландском национальном театре, театре «Эбби». Я была готова на все ради прослушивания, но мои резюме неизменно отклоняли. Впрочем, один раз удача мне все же улыбнулась и я получила эпизодическую роль. Однако больше меня в национальный театр, увы, не приглашали. Я упрямо твердила себе, что еще не настал мой час, хотя подсознательно, наверное, знала, что блефую.

К тому времени Фергус уже был телезвездой с армией поклонников. Он выиграл несколько конкурсов и получал призы на кинофестивалях. Я даже видела его фотографию в «Плейбое»: крепкое загорелое тело, самоуверенная усмешка, густые, чуть вьющиеся черные волосы. При взгляде на такого красавца чувствуешь, что готова отдать ему тело и душу, если он изволит ими заинтересоваться. Мое увлечение Фергусом скоро перешло в разряд маний. Увы, он был так же далек от меня в своей славе и таланте, как я сама — от главных ролей в Ирландском национальном театре.

В него была влюблена половина Ирландии, я уверена. Глаза знакомых женщин, стоило зайти речи о Фергусе, тотчас подергивались туманом. Некоторые позволяли себе закусить губу или судорожно вздохнуть при упоминании потрясающего мистера Григгза. Я говорю об этом лишь затем, чтобы вы поняли: красавчика Фергуса обожала не только я.

Он снялся в нескольких картинах, которые получили известность лишь благодаря его участию, и я бегала в кинотеатры почти на все сеансы подряд.

А видели бы вы Фергуса в театре! Он не слишком высок и плечист, однако на сцене доминирует, заполняет собой пространство, притягивает взгляд!

После съемки для «Плейбоя» Фергус получил роли в «Смерти коммивояжера», затем в «Другом острове Джона Булля» (здесь он был особенно хорош). А вскоре нам посчастливилось встретиться.

Это случилось на театральном фестивале. Я играла мисс Призм в спектакле «Как важно быть серьезным». В Кильмукридже мне даже дали приз как лучшей актрисе второго плана. У нашей постановки были также призы за лучшую режиссуру и лучшие костюмы. Пьеса имела у критиков успех, а мы отправились на фестиваль.

Мы должны были выступать предпоследними. Труппа Фергуса, занятая в «Салемских колдуньях» (Фергус играл Джона Проктора), значилась в списке последней. Нашим составам было суждено пересечься после фестиваля в главном зале. Нас даже посадили поблизости.

Жюри спустило нас с небес на землю. Я имею в виду не только нашу труппу, но и труппу Фергуса. Нам достались лишь незначительные поощрительные призы. Мы взяли «Лучший декоратор», а они — «Лучший подбор актеров». В то время на первый план вылез один экспериментальный театр, который быстро завоевал интерес критиков и популярность у рядового зрителя. Все главные награды ушли этим новичкам.

Можете представить, сколько яду вылили мы за глаза на членов жюри! И труппа Фергуса, и наша поливали грязью современное искусство, хаяли это бессмысленное новаторство, обвиняли победителей в отсутствии таланта. Поговаривали даже, что главный режиссер экспериментального театра связан родственными узами с председателем жюри, и хотя сей факт доказан не был, обсуждать такую возможность было приятно. Пожалуй, на этом наши две труппы и сошлись.

После вручения призов последовал поздний ужин (представьте, я оказалась за столом напротив знаменитого Фергуса Григгза!), и было немало выпито. Шум стоял оглушающий, приходилось читать по губам, что говорит мне сидящая рядом девушка. К двум часам ночи я настолько устала, что решила свалить.

А потом вдруг р-раз! — и я стою на улице рядом с Фергусом Григгзом. То есть сначала он кивнул мне на дверь, приглашая выйти вместе, а потом мы оба долго выбирались из-за стола, путаясь в чужих ногах. Но я была в таком возбуждении и восторге, что почти не заметила этих трудностей. Поэтому и говорю: р-раз! — и мы стоим рядом, глядя друг на друга.

— До чего же снаружи хорошо! — улыбнулся красавчик. — Терпеть не могу этих разглагольствований на тему искусства! — Он скривился, свел глаза к переносице и поджал губы, изображая близорукого председателя жюри. Вышло похоже. — Подобные сборища напоминают зоопарк. Одним охота потрепаться, а другим — бесплатно пожрать и выпить.

Я расхохоталась. Фергус наклонил голову чуть в сторону и с интересом наблюдал за мной.

— Кстати, я видел ваш последний выход. Мне понравилось, как вы играли. Но вам нужно следить за жестикуляцией. Такое ощущение, что вы не знаете, куда деть руки, если они будут бесцельно болтаться вдоль тела. — Он улыбнулся, очевидно, желая смягчить упрек. — Не машите руками, двигайтесь размеренно. Жесты могут говорить не хуже слов. Хотите, покажу? Могу с вами позаниматься.