Доктор Любовь - Хейли Норт Страница 29

Но танцы дали совершенно противоположный эффект. К тому времени как Хантер добрался до своего номера люкс, забронированного для него в отеле «Цезарь», он чувствовал себя как школьник на первом свидании.

Даффи двигалась со скоростью световой волны, несущейся сквозь пространство и время. Ее тело плыло, и парило, и обвивалось вокруг него, дразня каждым ласкающим прикосновением. Ее платье соскользнуло с одного плеча, и Хантер впился в него взглядом – обнаженное, самое сексуальное плечо из всех, какие он когда-либо видел. Это зрелище до того возбуждало, что ему захотелось остановить музыку, спустить другую бретельку и взять ее прямо здесь, на полу, под мерцающим светом, разгоряченную звуками мирамбабанда, слиться с ней и любить ее до тех пор, пока они не достигнут высшей точки, забыв про все остальное.

Возьми себя в руки, Джеймс, приказал он себе, отпирая дверь номера. До поры до времени ты мистер Холод. Не позволяй себе окончательно потерять голову из-за красотки. Хантер протянул второй ключ Даффи и толкнул дверь.

– После вас, моя дорогая.

Ее глаза расширились, и она проскользнула мимо Хантера, слегка задев его. Как и в танцах, это прикосновение, казалось, было прелюдией к тому, что должно произойти. Но приглашает ли она его или играет в свою собственную игру «Держу пари, вы меня не поймаете»? Для Хантера – как основного докладчика съезда – был забронирован номер с двумя спальнями, поэтому он и уверил Даффи, что стоит ей только захотеть, и у нее будет отдельная комната.

Будто он вовсе и не рассчитывал на секс. Да и вообще считал, что спальня предназначена для другого.

Войдя, Даффи помедлила и обернулась к Хантеру:

– Идете?

О да. Он кивнул и вошел.

– Славные норки, – сказал он.

– Славные? – Даффи танцующей походкой впорхнула в большую гостиную. – Здесь же чудесно! И какой простор! – Она подняла голову и огляделась, может быть, считая двери, которые вели из гостиной, одна вправо, другая налево, плюс дверь в мини-бар в холле.

– Я рад, что вам нравится. – Хантер действительно был рад. Даффи, с рождения привыкшая к лучшему и к тому же повидавшая мир, могла бы и не оценить здешних удобств.

Хантер мало понимал в мебели, но сомневался, что и мягкие диваны, и кресла, и мраморные столы, и хрустальные люстры относились к очень ранней эпохе.

– Только посмотрите на этот вид! – Даффи сознавала, что болтает без умолку, но не могла остановиться.

Ей хотелось знать, что же дальше, но она была и слишком взволнована, и слишком умна, чтобы спросить об этом. И она продолжала болтать, подсознательно желая, чтобы он обнял ее и прервал этот поток слов своим поцелуем.

Его губы. Эти полные, теплые, с изогнутыми уголками губы, улыбкой приветствующие все, что предлагала жизнь. Ее собственные губы увлажнились, когда она увидела, что Хантер приближается к ней. Хантер обнял ее рукой за плечи и подвел к французскому окну, занимающему всю стену.

– Эти огни горят всю ночь? – Слишком остро ощущая его близость, Даффи указала на неоновую радугу, распарывающую то, что должно было бы называться ночной тьмой.

Хантер высвободил левую руку, чтобы взглянуть на часы. Еще больше, чем невероятно позднее время – четыре пятнадцать утра. Даффи поразила простота его часов. Может, он носил их и раньше, но она не замечала этого. Они были старыми и совсем немодными.

– Поскольку уже больше четырех, – сказал Хантер, – можно предположить, что они горят всю ночь. – Он, должно быть, заметил ее взгляд, потому что добавил: – Что? Вы ожидали какого-то высоконаучного объяснения?

Смутившись, Даффи тряхнула головой и призналась:

– Честно говоря, да.

Хантер засмеялся и притянул ее ближе к себе.

– Вот что мне в вас нравится, помимо всего прочего, так это ваша честность.

Неожиданно они оказались не просто рядом, а лицом к лицу, к тому же прижавшись друг к другу. Его рука чертила круги по ее плечам, и, с трудом дыша, Даффи подняла голову для поцелуя.

Взяв ее лицо в ладони, Хантер смотрел ей в глаза до тех пор, пока Даффи не стало казаться, что она тонет в глубине его темных глаз. Он нежно провел большим пальцем по ее губам и произнес:

– Я не всегда был богат, Даффи, но я всегда знал, что мне нравится в женщинах.

Ее сердце запрыгало, и она ощутила, как ее губы раскрываются сами собой. Даффи забыла, что дала зарок играть с ним, дразнить его, сводить с ума, потому что он намеревался доказать, что может за месяц покорить ее сердце.

Она знала, что будет только поцелуй. Именно такой – осторожный, испытывающий, оценивающий. Когда Даффи застонала от желания, он ответил тем, что стал целовать ее еще более отстраненно. Ясно, что он слишком умелый любовник для того, чтобы уступить ее отчаянному желанию и скорее погасить тот сексуальный пламень, который разжег в ней.

– У нас еще много времени, – прошептал он, когда Даффи обхватила его за шею и ответила на его поцелуй с горячностью, которую больше не могла сдерживать.

Хантер все еще держал ее лицо в своих ладонях. Даффи сознавала, что с ее губ срываются стоны, но ей уже было все равно. Он лишил ее рассудка.

Хантер тоже это знал. Он тихонько усмехнулся и неожиданно изменил темп, завладев ее губами и языком с такой страстью, о какой она могла только мечтать. Даффи задохнулась и ответила ему тем же, запустив пальцы в его волосы, в то время как ее язык соединился с его языком, совершая дикие пляски у него во рту.

Они упали на ближайший диван, Хантер сверху, но каким-то образом умудрившись не придавить ее. Но Даффи почти не обратила на это внимания. Целый мир сосредоточился для нее в прикосновениях, ощущениях и жаре их тел. Хантер целиком завладел ее ртом, его поцелуи были ищущими, знающими, влекущими.

И вдруг он остановился. Даффи судорожно глотнула воздух, кончиком пальца притронувшись к своим распухшим губам. Ее трусики насквозь промокли, помада и тушь размазались по воротнику Хантера.