Подарок Санта-Клауса - Кристина Ролофсон Страница 29

– Сильви…

Она дергала за ручку, не зная, как открывается дверь.

– Черт побери, выпусти меня отсюда!

Он ласково обхватил ее руками:

– Не уходи. Я виноват. – Он поцеловал ее в затылок: – Мне надоел этот свитер. Может, ты снимешь его? Пожалуйста…

Она вздохнула:

– Я еще не закончила орать на тебя.

– Но я же говорю – прости. – Его руки легли ей на грудь, и очень скоро вся одежда, вместе со свитером, кучей валялась на полу. Она развернулась в его объятиях, слыша, как колотится его сердце, а он прижал ее спиной к двери. – Я не считаю тебя жалкой и бездомной. По крайней мере, последние несколько дней.

– Мне тоже не нравится, когда я так о себе думаю, – сказала она.

Он еще крепче обнял ее:

– Давай я снова подарю тебе любовь.

– Диллон может скоро проснуться. – Это слабая отговорка. К тому же она действительно не хочет уходить. Не сейчас.

– Мы услышим, если он заплачет, – Джо улыбнулся, – услышим, поверь. Твой пацан своими легкими может целое стадо в Айдахо угнать. Давай я отнесу тебя в постель, – прошептал он ей в волосы, – только, ради бога, не брыкайся.

Она все же поизвивалась, чтобы еще раздразнить его, и он заключил ее в объятия. На этот раз он поднял ее над собой, и она, вобрав его в себя, коленями обхватила его бедра и обвила его шею руками.

Прошло еще много времени, прежде чем оба уснули.

О боже, что он натворил? От него пахнет сексом, от кровати – тоже. Во всей этой чертовой комнате запах как в борделе, а сам он выжат так, будто провел ночь с той обнаженной троицей, что красуется на обложке эротического журнала на бензоколонке Хоукинса. Нет, он никогда не фантазировал о жаркой любви с тремя пышногрудыми блондинками – по крайней мере с подростковой поры, – но теперь мог догадываться, как чувствовал бы себя мужчина после этого, если бы вообще дожил до рассвета.

Нужно принять душ. Потом – пару таблеток аспирина. А также проверить собственные мозги – осталось ли в них сколько-нибудь здравого ума. Потому что он и впрямь потерял рассудок, когда догадался, чего по-настоящему хочет к Рождеству и когда понес мою горничную наверх.

Джо сел, свесив ноги с кровати, и принялся проклинать себя. Он занимался любовью с Сильви. Не раз. И не два. А трижды. Последний раз они делали это особенно сладко, медленно, в тепле одеял, в то время как северный ветер ломился на второй этаж старого дома.

А потом… потом заплакал малыш. Точнее, возвестил полуночным воем, от которого мурашки по спине, о том, что голоден. Сильви выпуталась из одеял, сгребла в кучу одежду и нижнее белье и ракетой сорвалась к нему. Убраться из комнаты Джо и оказаться в своей было для нее делом пары секунд.

И оставила Джо умирать в тишине, воцарившейся сразу после того, как Диллон предъявил свой талон на питание.

В этот час, когда сквозь домашние, сшитые Дэб шторы просачивался свет забрезжившего утра, Джо почувствовал себя настолько близко к смерти, насколько это может ощущать человек, к которому не вызвали «скорую помощь».

А если Хэнк узнает, что здесь полночи творилось, тогда он точно погиб. Что же его, черт возьми, обуяло? Ведь стоило только получше постараться – и он смог бы прожить без секса еще немного.

Сильви не стала бы врываться в хоровое пение «Ледяного снеговичка» – она не попадала в тон и искренне надеялась, что Диллон не унаследовал от нее отсутствие слуха. И тем не менее она была счастлива, счастлива впервые за многие месяцы.

Она раньше Джо оказалась в кухне, что было необычно: он всегда поднимался до рассвета. Взбив в миске тесто для оладьев, она приготовилась мешать яичницу-болтунью, но тут услышала шаги на лестнице. Она пообещала себе не зардеться румянцем от стыда, когда он войдет, и приготовилась улыбнуться.

Он даже не взглянул на нее.

– Доброе утро, – произнесла Сильви, предвкушая улыбку, поцелуй или хотя бы взгляд.

– Кофе готов? – спросил он так, будто бодрящий напиток не ожидал его каждое утро. Ежевечерне перед тем, как идти спать, она наполняла кофеварку и устанавливала таймер на четыре сорок пять.

– Возьми сам. – Он даже не посмотрел на нее, и Сильви, повернувшись к плите, принялась возиться с кастрюлями, пока не успокоилась. Она вслушивалась – вот он открыл кухонный шкаф и налил себе кофе, вот выдвинул стул и сел на привычное место.

Сервируя ему завтрак, она подумала: интересно, чувствует ли он ту же робость, что и она? Ставя перед ним тарелку с оладьями и яичницей, она ждала улыбки. Или взгляда. Чего-то такого, что говорило бы: «Прошедшая ночь была волшебной».

– А вилку можно?

– Вилку? – повторила она, упираясь руками в бока.

– И еще немного масла, – продолжал он, подтолкнув к ней пустую масленку и по-прежнему избегая смотреть на нее. – Это кончилось.

– Конечно. – Открыв холодильник, она достала новую пачку и, сняв обертку, плюхнула масло в масленку, затем достала из ящика вилку и бросила ее на стол рядом с его кофейной кружкой. – Скажите-ка мне вот что, мистер Брокетт.

– Что? – на этот раз он поднял взгляд. Ненадолго.

– Мы спали вместе прошедшей ночью или же мне приснилось, что вы отнесли меня наверх, раздели догола и рассказали о том, что вы хотели, чтобы Санта-Клаус для вас сделал?

– Боже мой, Сильви! – Джо взглянул на нее, будто боялся, что весь Уиллум слушает, о чем они говорят, после чего нахмурил брови: – Говори потише.

– Ничего страшного, – вздохнула она. – Я знаю ответ. Прошедшей ночи вообще не было. Понятно.

Сильви вернулась к плите, к своей уже остывшей чашке кофе. Она отхлебнула и сделала вид, что выискивает праздничные рецепты в кулинарной книге, а Джо тем временем, расправившись с завтраком и поставив грязную тарелку в раковину, подошел к ней.

– Прости, Сильви. Прошедшей ночи не должно было быть.

– Пожалуй, вы правы, – сказала она, перелистнув страницу и уставившись на фотографию кофейного торта в виде елки.

– Такое больше не повторится, – пообещал он.

– Нет, – подтвердила она, держа кофейную чашку рукой, которая, как она с гордостью отметила, и не дрогнула, – конечно, нет.

* * *

– А где она?

Джо пододвинул тарелку с оставшимся пирогом поближе к Хэнку:

– Давай нажимай.

– Спасибо. Так где же она?

– Поехала в город. Сказала, что кое-чего еще нужно подкупить, завтра ведь канун Рождества.

Джо не поверил ей, не совсем поверил. Он решил, что она просто захотела некоторое время побыть одна, подальше от него, подальше от смущения прошедшей ночи.

– Да, но она ведь была там только в субботу, – ворчал Хэнк, беря с тарелки следующий кусок пирога. – И ей сказал, мол, если что-то еще понадобится, я с удовольствием съезжу и куплю.