Великолепная модель - Мэри Бердон Страница 29

Значит, она заслужила боль, которую ей придется пережить, но Пьетро здесь ни при чем. То, что она нанесет ему этот страшный удар, мучило ее гораздо больше, чем собственные страдания. Аманда хотела броситься на кровать и зарыдать. Но она лишь судорожно вцепилась в шорты и стала мять их до боли в руках, пока слезы не отступили.

Наконец она бросила шорты в чемодан и подошла к окну. Непролитые слезы застилали глаза, и она видела пышные зеленые сады, окружавшие отель, словно в тумане. Подумать только — всего несколько минут назад она мечтала проскользнуть за ним в ванную комнату! Теперь ей хотелось лишь заползти в маленькую темную норку и умереть там.

Повезло, нечего сказать! Надо же было найти такого мужчину, который не переживет ее признания! Тяжесть внизу живота Аманды сменилась болью, а горло горело от сдерживаемых рыданий. Почему она не выяснила это раньше? Прежде чем узнала, как восхитительно и прекрасно заниматься с ним любовью?

Аманда потерла глаза, отчаянно пытаясь взять себя в руки, пока Пьетро не вышел из ванной. Легкий ветерок колыхал занавески, будто указывая на открытую балконную дверь. Она приняла приглашение и вышла на балкон, стараясь восстановить самообладание.

Перед ее взглядом раскинулся залив, на одном из берегов которого красовался Везувий. В какой бы части города ты ни находился, гора была видна отовсюду. Мысль о том, что они оказались так близко к развалинам древней Помпеи, добавила силы ее чувствам. Было нечто мистическое в том, что расстояние между ней и античной метрополией, похороненной под тысячами тонн лавы, исчислялось всего лишь милями.

У нее в голове промелькнули фрагменты фильма, который она смотрела много раз, будучи еще ребенком. Люди бежали по улицам города целыми семьями, ища укрытия, а гора позади них извергала пламя. Руки Аманды задрожали, и она ухватилась за холодный железный поручень. Она знала, какие чувства должны были испытывать эти люди из далекого прошлого, когда весь мир вокруг них взрывался и рушился, поглощенный огнем и лавой.

Когда они возвращались на машине во Флоренцию, Аманда смотрела в окно. Она боялась заговорить с Пьетро, чтобы все не стало еще хуже, и поэтому притворялась, будто занята созерцанием пролетавших мимо домиков и фруктовых садов. Аманда надеялась, что Пьетро объяснит ее молчание желанием побыть в тишине, пронизанной атмосферой интимности.

Она провела пальцем по приборной панели.

— Ты хорошо ладишь с сестрой? Ты никогда не говорил об этом.

Она украдкой взглянула на него и увидела, как его улыбка растаяла и он сосредоточенно нахмурился.

— У нас теплые отношения. — Он снял одну руку с руля и поднял, как будто хотел схватить пальцами подходящие слова, витающие где-то рядом, в воздухе. — Прежде всего мы никогда не были особенно близки из-за разницы в возрасте. Мне было всего четыре, когда она вышла замуж. После этого она больше не жила с нами. Забавно, — сказал он со смехом, который глубоко ранил Аманду, — но у нее больше не было детей. Меня всегда волновал этот вопрос.

Его плечи слегка дернулись, словно он хотел пожать ими.

Аманда, не в силах остановиться, продолжала задавать опасные вопросы. Она была похожа на зеваку, засмотревшегося на автокатастрофу.

— А что-то изменилось к лучшему, когда ты узнал правду?

— Нет, — быстро ответил Пьетро, — это только ухудшило положение вещей. Она ведь лгала мне. — Он побарабанил пальцами по рулю. — Начнем с того, что мы плохо знали друг друга. И потом, выяснить, что вся твоя семья скрывала от тебя правду… — Его голос делался все тише и тише. — Я думаю, это не лучшее начало для новых отношений.

Отчаяние охватило Аманду, сдавив горло, она почти задыхалась. Но она все-таки не потеряла нить разговора, тянущуюся из клубка, который она начала распутывать.

— Но кажется, у вас с мамой, я имею в виду с бабушкой, очень доверительные отношения.

— Это другое. — Его лицо осветила улыбка. — Она всегда была для меня настоящей матерью, несмотря на то, что не она меня родила. Ничто и никогда не изменит моих чувств к ней. Но моя сестра и я… Нас никогда ничего особенно не связывало. — Выражение его лица было мрачным. — Я просто не понимаю, как можно строить отношения на лжи.

У Аманды закружилась голова, ей было трудно дышать. Итак, она получила ответ на свой вопрос. Он не переносил лжи и обмана. Надеяться ей не на что.

Аманда сильно закусила губу и отвернулась от Пьетро, едва сдерживая рыдания. Она подавила желание разразиться слезами и с огромным трудом расслабилась на сиденье, в то время как машина ехала по извилистой горной дороге.

Они уже почти приехали во Флоренцию, когда Пьетро потянулся к ней и сжал ее руку.

— Ты какая-то молчаливая сегодня. Ты ведь не собираешься заболеть?

Может, ее просто одолела тоска по дому, но она не могла сказать ему это.

— Я просто устала.

Аманда неуверенно улыбнулась.

Последние несколько часов, с тех пор как узнала о его семье все, она пребывала в состоянии глубочайшей депрессии, подобной кошмарному сну. И теперь, вместо того чтобы радоваться возвращению во Флоренцию, наслаждаться каждым мгновением, проведенным с Пьетро, она думала лишь о том, что с каждой милей приближаются роковое объяснение и конец их отношениям.

Глаза Аманды наполнились жгучими слезами. Она отвернулась от Пьетро и стала снова смотреть в окно. Слезы застилали ей глаза, и она видела лишь размытые очертания проносившихся мимо живописных холмов.

Пьетро отпустил ее руку.

— Хотя мне ужасно не хочется это говорить, я думаю, сегодня нам лучше спать раздельно.

— Ты прав.

Аманда теребила свою сумочку. У нее появилось чувство огромной потери. Она хотела быть в его объятиях каждую секунду, которая может стать последней, и никогда не отпускать его. Как мучительно было притворяться, что все хорошо!

Пьетро усмехнулся:

— Я дам тебе поспать сегодня ночью, только если ты согласна, чтобы я забрал тебя завтра. Идет?

— Идет. — Возможно, к завтрашнему дню она придумает, как справиться с эмоциями, захлестнувшими ее. Или завтра она узнает способ открыться ему так, чтобы не причинить боли.

Аманда желала вспомнить все, что было между ними, чтобы сохранить эти воспоминания в укромном уголке сердца. Потом, когда она будет дома совсем одна, сможет заглянуть туда и воскресить в памяти самые лучшие моменты жизни.

Пьетро понизил скорость при въезде в город. Как обычно, крошечный переулок, в который выходили окна квартиры Бьянки, был забит автомобилями и пешеходами. Аманд не успела и глазом моргнуть, а он уже припарковал машину тротуара неподалеку от дома и включил сигнализацию.

— Позвольте проводить вас до дверей, синьорина.

Пьетро достал ее чемоданы из багажника.

Аманда потянулась к ним: