Отважная защитница - Сандра Мадден Страница 29

— Ну, я только хотел сказать, что положил глаз на твою сестренку.

— Да? Кажется, Лео она тоже поправилась.

Би-Джей крякнул:

— Ну, тогда мне не на что рассчитывать. Элизабет наблюдала, как Би-Джей разворачивается, чтобы уехать.

— Если Хейл позвонит, попроси его оставить свой номер, ладно? — С момента вручения награды в Нэшвилле от Хейла не было никаких вестей.

— Да он уже оставил номер! Ты еще не поняла — Хейл у тебя на коротком поводке!

Если бы она могла дотянуться, она накинула бы на Хейла не поводок, а удавку. Итак, теперь ему фактически принадлежит ее маленький бизнес. Он глубоко ошибается, если думает, что она будет ползать перед ним на коленях из благодарности. Она не станет его пленницей на ранчо и не позволит ему управлять ее жизнью. Первое впечатление было верным: Хейл Бриджес — невоспитанный, безответственный выскочка, и не более.

Еще одна неприятная мысль пришла ей в голову, пока она спускалась по пыльной тропинке.

Би-Джей только что признался, что завидует Хейлу. Конечно, Би-Джея с трудом можно было заподозрить в преступлении, но правда иногда бывает более невероятной, чем любая выдумка. Написать письмо с угрозой может любой, даже инвалид. Позвонить тоже может любой.

Но как такое можно представить? Нет, она, должно быть, сошла с ума, если думает о таких глупостях. В этот момент она услышала голос Хейла, доносящийся из домика для репетиций. Хейл пел песню «Вновь в пути». Элизабет остановилась, прислушиваясь.

Может быть, он решил сделать ей сюрприз и приехать пораньше? Она не хотела портить его сюрприз, но искушение было сильнее.

Элизабет и Хейла разделяли две двери. Одна вела в маленький коридор, вторая — звукоизоляционная — в музыкальную студию. Девушка открыла первую дверь и пересекла коридор. Когда она открыла дверь в студию, волна оглушительного звука обрушилась на нее. Голос Хейла звучал так громко, что девушка боролась с искушением зажать уши.

В студии было темно.

Ярко-красный луч прожектора был направлен в центр пустой сцены. Голос Хейла был всего лишь магнитофонной записью. Элизабет почувствовала себя полной дурой. Но почему запись играет так громко?

Она оглядела пустой зал студии: что-то здесь не так. По спине девушки побежали мурашки.

У нее было единственное объяснение: кто-то забыл выключить запись, оставил пленку в магнитофоне. Элизабет осторожно направилась в операторскую комнату. Но как только она приблизилась к двери, звук затих и воцарилась тишина. Устрашающая тишина.

Медленно и осторожно Элизабет повернулась, чтобы уйти. Никаких резких движений, никакой паники, говорила она себе. Здесь определенно что-то не так. Все ее чувства были обострены. Тело напряглось для атаки.

Элизабет неподвижно стояла в углу студии, следя за любой тенью, за любым движением, которым может обнаружить свое присутствие неизвестный. Ее глаза перескакивали с предмета на предмет. Не заметив никакого движения, она двинулась к двери.

Вдруг из темноты выпрыгнула темная фигура. Кто-то загородил собой выход, и Элизабет была вынуждена остановиться.

— Уже уходишь? — поинтересовались у нее.

Голос показался Элизабет на удивление знакомым. Женский голос, надменный, холодный. Темнота скрывала лицо незнакомки, но Элизабет заметила нацеленный на нее пистолет.

— Я пока не хочу, чтобы ты уходила.

Элизабет старалась разобрать в темноте, кто с ней разговаривает.

— Кто вы?

— Как будто не знаешь. — Не может быть! — Ты все разрушила, Лиз. — Да, это была она! Элизабет приказала себе сохранять хладнокровие.

— Я не понимаю, о чем вы, — сказала она. — Что вам нужно?

— Я хочу дать тебе шанс убраться туда, откуда ты явилась.

— Что я разрушила? Я не понимаю!

— Не притворяйся дурочкой. — Голос женщины нервным эхом отозвался в пустом зале. - Ты же слышала, как Хейл сказал: «Мой ангел Элизабет».

Он просто развлекался со мной.

— Он так назвал тебя. И я видела, как он на тебя смотрит! Он никогда не называл меня ангелом!

Чувствуя безнадежность ситуации, Элизабет начала злиться:

- Почему бы тебе не выйти из темноты и спокойно не поговорить со мной?

—Хейл уже почти был моим, но тут появилась ты!

Но это невозможно! Элизабет слишком хорошо знала Хейла. Она сделала маленький шажок вперед.

— Я не хотела.

— Не двигайся!

Элизабет остановилась. Тело напряглось. Она вбирала в себя воздух короткими быстрыми вдохами. Значит, она наконец встретилась с той самой фанаткой.

— Теперь я должна убить его.

— Нет, Диана. Ты не должна никого убивать.

— Би-Джей хорошо ко мне относился. Мне был нужен близкий человек. Но когда я встретила Хейла… Это из-за него я развелась!

— Би-Джей любил тебя. Никто не заставлял тебя разводиться.

— Ошибаешься. Би-Джей жалел меня. Ну не смешно ли?

Элизабет была готова согласиться со всем, что скажет Диана.

— Да, наверное.

— Звучит смешно, но именно Би-Джей жалел меня, а не наоборот. Он такой же сильный, как Хейл.

— Би-Джей и Хейл помогут тебе.

Если она будет поддерживать разговор с Дианой, возможно, кто-нибудь заглянет в студию, и весь этот кошмар прекратится.

— Я была никем, Лиз. У меня нет никого, кроме Би-Джея и Хейла. А я могла бы стать женой Хейла Бриджеса! Но ты все разрушила.

— Хейл — хороший, добрый человек. — Сердце Элизабет стучало все быстрее и быстрее. — Я ничего не разрушала.

Диана вышла на свет. В ее темных глазах были только мрак и пугающая пустота.

— Лиз, да ты просто гадкая потаскушка!

— Диана, я секретарь Хейла.

— Не ври! — Диана двигалась как зомби. Она медленно подняла руку с пистолетом, целясь Элизабет в сердце. Элизабет затаила дыхание. — Ты спала с ним. Потаскушка! Я следила за вами! Я поехала за вами в Сан-Антонио и в Галвестон. — Ее губы искривились в саркастической усмешке. — Ты чуть не поймала меня тогда в доме, помнишь? Но я оказалась проворной.

— Очень проворной! — согласилась Элизабет. — Пожалуйста, убери пистолет, Диана. Мы можем просто поговорить и…

— Не хочу я с тобой разговаривать! Я хочу убить тебя, а потом и Хейла. Он предал меня. Если он не будет со мной, то и ни с кем другим тоже не будет.

— Диана, убери пистолет! Я еще раз прошу тебя! Я не хочу причинять тебе боль!

— Ах, ты не хочешь! — Диана рассмеялась.

Ее смех пугающим эхом разносился по пустому залу студии.