Дьявол в Лиге избранных - Линда Френсис Ли Страница 29

Я сразу поняла, что прокляну тот день, когда согласилась выступить в роли Генри Хиггинса [10]и сделать из Никки леди. Но что еще можно было предпринять, чтобы ее приняли в Лигу?

Одного-единственного чаепития хватило, чтобы доказать, что она не знает элементарных правил поведения, подобающего леди, – во всяком случае, леди в Техасе. В Бостоне куда ни шло. Или даже в Нью-Арке, Нью-Джерси. Не представляю себе, кто может оказать Никки протекцию – такой Никки, какая она есть.

В колонке плюсов, к счастью, тоже кое-что нашлось. Найти пять женщин, которые бы знали Никки требуемые пять лет, будет нетрудно – она училась вместе со многими из нас в школе и прожила в Уиллоу-Крике всю свою жизнь. Однако найти еще пять женщин, готовых подвергнуть риску свою репутацию ради нее, – вот это задача.

Для достижения поставленной цели мне придется взяться за разработку детальной стратегии, чтобы выиграть войну. А это, уверяю вас, будет война.

Я хотела взвалить на себя столь нелегкое дело по трем причинам.

Во-первых, у меня не было большого выбора. Какой еще юрист, по крайней мере юрист, у которого есть талант и мужество пойти против семьи Гордона, согласится делать это бесплатно? (Я вернулась к своей обычной манере и восприняла это как знак того, что прихожу в себя.) Даже если такие бы и нашлись, они наверняка взялись бы за мое дело исключительно в рекламных целях, чтобы привлечь внимание к себе, в результате чего я стану объектом газетных сплетен и разные недобросовестные журналисты будут чернить мое доброе имя. Уж лучше я перевоспитаю Никки Граут и добьюсь ее приема в Лигу избранных.

Во-вторых, мне было скучно. Красивая одежда, куча (теперь, правда, пропавших) денег, выходы в свет каждый вечер потеряли свою прелесть. Все это кажется очень привлекательным со стороны, но в действительности это нелегкий труд. На тебе должна быть безукоризненная одежда, украшения (красивые, но неброские, за исключением обручального кольца с бриллиантами), и нужно держать ухо востро, чтобы случайно не принять приглашение персоны нон-грата. Это изматывающая работа, не для слабонервных.

В-третьих, я не могу устоять перед вызовом. Моя мать говорит, что это от упрямства, от всегдашнего желания добиться своего. А что здесь такого? Не добиваться же мне чужого.

С учетом всей ситуации я разработала план из трех частей:

1) научить Никки вести себя, как подобает леди;

2) найти еще пять дам, которые согласились бы оказать ей поддержку;

3) подготовить большой прием Никки, после которого она сможет войти в светское общество Уиллоу-Крика.

Испугавшись вдруг, что мне этот план не удастся (хотя это так на меня не похоже), я сделала единственное, что могла, – пошла по магазинам. Кто так не делает? Это известный способ поднять настроение, один из наиболее доступных для женщин из нашей Лиги и, в отличие от йоги и медитации, совершенно естественный.

По пути в лучшие магазины Уиллоу-Крика на Хилдебранд-авеню у меня было твердое намерение накупить кучу всего. Я пыталась сконцентрироваться на новых летних фасонах, но сердце у меня было не на месте, и меньше чем через час я уже катила обратно в «Ивы».

По дороге домой я решила узнать, продвинулся ли Говард по найденному следу. Прошло две недели с тех пор, как мой муж ушел из дома и не вернулся. Если бы мне было свойственно впадать в отчаяние, я бы проглатывала подступающее беспокойство, как ковбой текилу. Но, будучи женщиной рассудительной, я просто позвонила своему юристу, чтобы узнать о состоянии дел. Говард сразу же взял трубку:

– Что я могу для тебя сделать, куколка?

– Ты говорил, что что-то обнаружил?

Он заворчал и выругался.

– Он изворотлив и осторожен, но его ищет целая армия лучших детективов. Пока мы проследили его передвижения до Карибских островов. Слушай, мне звонят по другой линии. Я перезвоню, когда станет известно что-то более конкретное. – И он повесил трубку, оставив меня, Фреди... Ну, дальше вы знаете.

Не успела я отложить телефон, как он зазвонил.

– Алло?

– Фредерика, это мама.

– Bonjour, maman [11].

– Опять по-французски! – и в самом деле тяжелое испытание для матери, даже когда не делаю ничего специально.

– Доброе утро, мама, – уступила я.

– Ты уже протрезвела?

Значит, мне не удалось ее провести.

– Мама!

– Что – мама? Я сразу вижу, когда дело нечисто. И я надеюсь, что ты наконец одумалась и не будешь иметь дела с Никки Граут. Мне тут сообщили, что в высших сферах (то есть между моей матерью и ее подругами) ходят разговоры о том, чтобы избрать тебя президентом Лиги на следующий год.

Меня пронзила радостная дрожь. Я чуть ли не с детства мечтала стать президентом Лиги. Мать ожидала этого. Я надеялась на это. А если меня изберут в следующем году, то стану самым молодым президентом за всю историю ЛИУК.

– Постарайся ничего не испортить.

Мое радостное возбуждение мгновенно прошло, но я тут же уверила себя, что мое положение в Лиге настолько прочно, что в данный момент никто не может оспорить моих притязаний. Но ничего из этого я не сказала, потому что считала, что сейчас не время сообщать матери, что я собираюсь как никогда часто видеться с Никки.

– Но я звоню не поэтому, – сказала мама. Слава Богу!

– Что происходит с Гордоном?

– Ничего не происходит. – Свободной рукой я крепко сжала руль. – Он путешествует – я же говорила.

– Да, конечно. И разве ты не упоминала в разговоре со Сьюзан Дэвис, что он в Нью-Мексико или еще в какой-то глуши?

Иногда разговоры с моей матерью напоминают игру в шахматы. Нужно предвидеть ее ходы. Мне не нравилось то, к чему она клонила.

– Он в Новой Гвинее.

Мать хмыкнула:

– Еще не легче. А Марг Чадвик клянется, что видела его в отеле «Ритц» на Больших Каймановых островах.

Где там Говарду Грауту и его лучшим сыщикам тягаться с моей матерью и ее разветвленной шпионской сетью!

– На Больших Каймановых островах? Конечно, он на Кайманах. – Меня не так-то легко сбить с толку. – Не думаешь же ты, что наш Гордон может оставаться на одном месте целый месяц.