Костер на снегу - Нэн Райан Страница 29

Мысли ее были поглощены Кейном Ковингтоном. Ей давно уже следовало бы заняться разбором накопившихся на столе бумаг, а она все стояла у камина, зябко обнимая себя за плечи.

Как понимать случившееся? Неужели Кейн, как все трусы, храбр только с оружием в руках? Что-то в это плохо верится! Оружие оружием, а стоять насмерть против целой банды апачей не каждому по плечу. Тем не менее он смолчал в ответ на явные оскорбления. А как насчет Эшлина? Смолчал бы тот?

Разумеется, нет!

Сознание этого согрело Натали душу. Эшлин во всех отношениях лучше Кейна, теперь она знала это совершенно точно.

* * *

Белинда Бейкер смахнула пыль с полированного антикварного шкафчика, со спинета, со статуи ухмыляющегося сатира. Из всех комнат особняка ей больше всего нравилась гостиная, поэтому девушка напевала и улыбалась, гордая тем, что выполняет столь ответственное поручение.

— Ах вот ты где! — воскликнул Эшлин, останавливаясь в дверях.

Он только что вошел — раскрасневшийся от мороза, с довольным блеском в глазах.

— Да, я здесь! — хихикнула Белинда. Ласково улыбаясь, граф бросил кашемировое пальто на спинку ближайшего кресла, обогнул стол и приблизился к ней.

— Какой цвет ты выберешь сегодня?

Девушка возвела глаза к потолку, склонила голову на плечо и погрузилась в размышления.

— Золотой! — просияла она.

— Отлично.

Эшлин отобрал у Белинды пучок перьев, служивший ей для обметания пыли, повертел его в руках и отбросил в сторону.

— Ну так иди и возьми. Ты знаешь, где они… — он перебросил с плеча за спину ее небрежно перехваченные лентой кудрявые волосы, — и знаешь, что нужно сделать, чтобы их получить.

Белинда ответила нетерпеливым кивком и скрылась за дверью спальни. На губах Эшлина появилась лукавая улыбка. С минуту он стоял, барабаня пальцами по коробке дорогих сигарет, потом достал одну, аккуратно вставил в серебряный мундштук и закурил. Еще чуть помедлив, с ароматно дымящейся сигаретой в мундштуке, он отворил тяжелую резную дверь спальни.

Верхний ящик прикроватной тумбочки был полностью выдвинут, так что можно было разглядеть находящиеся там яркие бонбоньерки. Одна стояла открытой на сдвинутом в сторону стеганом атласном покрывале. Конфеты в ней были завернуты в позолоченную фольгу.

Граф постоял в дверях, сделал еще пару затяжек. Взгляд его был прикован к необъятной двуспальной кровати, где, скрестив ноги на белоснежных простынях, сидела Белинда Бейкер, нагая, как Ева в день сотворения. С детским восторгом она наслаждалась шоколадной конфетой.

Казалось невероятным, что создание, столь неразвитое умственно, может быть физически таким цветущим, таким зрелым. У Белинды была высокая, полная грудь с крупными темными сосками, тонкая талия, красивые ноги и тяжелые бедра. Все это она демонстрировала с непосредственностью язычницы, которая не имеет понятия о стыдливости. Потянувшись за следующей конфетой, она оперлась коленом о постель, раздвинув ноги и открыв для обозрения все, что можно было увидеть между ними.

Это вывело графа из созерцательной неподвижности. Он потушил окурок в хрустальной пепельнице, быстро разделся и, пока Белинда разворачивала очередную конфету, устроился рядом с ней. Без слов он опрокинул девушку на спину, она же продолжала заниматься конфетой, не обращая внимания на то, что его напряженная плоть тычется ей в живот. Не затрудняя себя подготовкой, Эшлин раздвинул девушке ноги и проник внутрь. Белинда хихикнула, когда он с жадностью припал к ее соску, поспешно облизнула с пальцев шоколад и начала перебирать его белокурые волосы.

— Не забывай про ноги! Где они должны быть?

Девушка послушно обвила ногами его бедра. Ее большие доверчивые глаза смотрели в лицо графу в ожидании дальнейших указаний. Эта покорность, это абсолютное повиновение распаляли Эшлина сильнее любых ласк. С громким стоном граф приник к испачканным в шоколаде губам Белинды. Она была поистине идеальным партнером, поскольку ничего не требовала, только дарила, и можно было не стараться, растягивать первый акт совокупления.

В считанные секунды Эшлин достиг разрядки и откатился в сторону, тяжело дыша. Он не жалел, что не смаковал упоительные мгновения, потому что знал — чуть погодя Белинда займется тем, чему он ее научил. Она будет возбуждать его всевозможными способами, снова и снова. Более того, она и сама не останется неудовлетворенной.

Надо сказать, граф не видел во всем этом ничего дурного. Он оправдывал свое поведение глубоким уважением к чувствам невесты. Натали Валланс так чопорна, что не может лечь с ним в постель до свадьбы. Как джентльмен, он обязан принимать это в расчет, но совсем не желает унижать ее, ища облегчения у продажных женщин. Клаудкасл невелик, первый же его визит на второй этаж салуна будет доведен до сведения Натали раньше, чем он снова натянет брюки.

Белинда Бейкер — дар судьбы. Роскошная женщина с душой ребенка, который обожает шоколад. Кто еще в этом медвежьем углу угостит ее такой конфеткой? Только в самый первый раз она хныкала из-за боли, зато позже их встречи стали чистым наслаждением. Ну разве это не чудо — женщина, которая повинуется каждому приказу, по первому требованию выполняет все, чего он только не пожелает, и готова жить так хоть до скончания века, лишь бы шоколада было вдоволь. Этот ребенок достаточно умен, чтобы понять, как важно хранить тайну, потому что иначе ее мамаша положит конец сладким визитам. А пока тайна остается тайной, он может раз в неделю наслаждаться этим потрясающим телом.

Эшлин открыл глаза и глубоко вздохнул, с удовольствием наблюдая за тем, как Белинда, простодушно подняв кверху круглый зад, трется грудями о его промежность. Он предоставил девушке действовать, а сам расслабился с заложенными за голову руками. Ему и в голову не приходило приласкать ее в ответ, наоборот, он притворился, что засыпает. Это была часть еженедельного ритуала, из которого Эшлин не намерен был упускать ни единой мелочи, хотя ему стоило больших усилий оттягивать возбуждение. Иногда это удавалось, иногда нет, хотя он неизменно стремился к тому, чтобы прелюдия длилась подольше. Однажды удалось растянуть это удовольствие на целый час, и с той поры это стало упоительной целью, однако чаще хватало пары минут — и он уже снова был готов к соитию.

В это утро все говорило о том, что игру удастся затянуть, Эшлин зевнул и повернулся к зеркалу, что стояло рядом с постелью и отражало происходящее. Какое-то время он наблюдал за действиями Белинды, потом остановил ее ленивым прикосновением руки.

— Девочка моя, — пробормотал он, словно в полусне, — ты же знаешь, как я люблю, когда твоя любимая игрушка становится твердой…

— Знаю, — подтвердила красавица, искательно заглядывая ему в глаза.

— Тогда что же ты не сделаешь так, чтобы она затвердела? Это ведь так просто: нужно всего лишь расцеловать меня с головы до пяток. Сделай игрушку твердой — и она твоя.

Он слегка ущипнул девушку за нижнюю губу, и она охотно прильнула горячим влажным ртом к его лбу; Эшлин смежил веки и отдался ощущению того, как губы движутся все ниже: на шею, на грудь, потом на живот. До пяток дело так и не дошло. Когда рот Белинды оказался у него в паху, Эшлин не выдержал, и мужская плоть его стремительно налилась.