Если полюбишь графа - Элизабет Торнтон Страница 29

– Нет! Пожалуйста! Рэтборн отвел ее руку:

– Это моя привилегия. Это доказательство твоей девственности и моей мужественности. Тебе будет намного лучше, когда я удалю это свидетельство нашего соития.

Дейрдре посмотрела на свои бедра и заметила на них кровь. Ей стало невмочь смотреть графу в глаза, и она, стыдливо покраснев, отвернулась.

– Моя маленькая застенчивая невинность, – слегка подтрунивал над ней Рэтборн.

Дейрдре сделала глоток вина и сказала с раздражением:

– Против этого замечания мне нечего возразить. Но с другой стороны, ведь я попала в обучение к эксперту.

Граф снисходительно пожал плечами и вытер бедра Дейрдре полотенцем.

– Мой опыт пойдет тебе на пользу. Ты еще будешь мне благодарна.

– С чего это?

И снова на губах графа появилась хитрая усмешка, придававшая его лицу мальчишескую привлекательность. Он приподнял лицо Дейрдре за подбородок:

– Женщина, испытавшая такое наслаждение, должна остаться со мной. Я не был бы... счастлив, если бы в конце концов ты попыталась отвергнуть мое предложение.

Дейрдре смущенно опустила глаза: – Это не было предложением, милорд, это было принуждением. Вы не оставили мне выбора.

– Дейрдре, посмотри на меня! – приказал он. Дейрдре подняла голову и смело посмотрела Рэтборну в глаза. Во взгляде ее читался вызов.

– Полагаешь, что способна помешать мне дать тебе наслаждение каждый раз, когда я того захочу? – спросил граф с некоторым раздражением.

– Этого больше не произойдет! – пообещала Дейрдре. Самоуверенность Рэтборна вызвала в ней приступ гнева.

Взгляд графа стал грозным.

– Эту чепуху мы предадим забвению навсегда.

Его рука скользнула между ее ног, насильно раздвигая их, пальцы легко вошли внутрь.

Дейрдре подскочила, расплескав вино из бокала себе на грудь, живот и бедра. Рэтборн выхватил бокал из ее рук и швырнул на пол.

– Ты на вкус пьянее любого вина, – пробормотал он и стал медленно слизывать вино с ее тела. Дейрдре попыталась вырваться и подняться, но Рэтборн властным жестом уложил ее на подушки.

Ее тело вновь ожило и отвечало на легчайшее его прикосновение. Дейрдре вся дрожала от предвкушения неземного восторга.

Руки Рэтборна нежно ласкали ее тело, и Дейрдре вся раскрылась ему навстречу, чтобы он смог обладать ею в полной мере.

– Гарет, пожалуйста! – тихо попросила она.

– Скоро, скоро, любовь моя, – ответил граф, прекрасно понимая, о чем его просят.

Дейрдре хотела, чтобы он вновь заполнил ее изнутри, чтобы дал выход затопившим ее чувствам, чтобы освободил ее от томления. Боль желания сводила ее бедра. Она не могла Дышать. Руки ее сжимались в кулаки, а голова металась по подушке.

– Га...ре...т!

Ее тихий, но отчаянный крик заполнил всю комнату, и граф положил конец ее жажде.

Потом они долго лежали рядом молча. Тела их все еще были сплетены. Наконец Дейрдре со вздохом попыталась высвободиться из объятий Рэтборна.

– Почему ты так задумчива? – спросил он насмешливо, но это не принесло ей облегчения.

– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответила Дейрдре с досадой.

Рэтборн навис над ней всем телом, опираясь руками о постель.

– Ты, бедняжка, проиграла, – пробормотал он и поцеловал. – Признайся, что теперь я господин твоего тела.

Зеленые глаза Дейрдре вспыхнули гневом. Заметив это, Рэтборн спросил в раздражении:

– Неужели ты не понимаешь, Дейрдре, какую власть имеешь надо мной? – Он притянул ее руку к своей вновь восставшей плоти. – Смотри, что ты делаешь со мной!

В его тоне она различила насмешку над самим собой.

Его рука властно вела ее руку, заставляя дотронуться и погладить его так, что ошибиться в его намерении было невозможно.

– Ты не можешь считать... не можешь хотеть...

– О, я именно это имею в виду и этого хочу, – проговорил он с легкой насмешкой. – То было для тебя. На этот раз ты доставишь удовольствие мне.

Рэтборн сел и откинулся на изголовье кровати. Он заставил Дейрдре встать на колени и наклониться над ним! Его руки оказались на ее бедрах. Он заставил ее наклониться так низко, что оказался полностью в ней.

– Ради меня, Дейрдре.

Но Рэтборн солгал. Его удовольствие не имело для него такого уж большого значения. Он хотел затопить Дейрдре новыми для нее ощущениями, потому что одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы снова пробудить страсть, которую они только что испытали. Он хотел разжечь в ней неугасимое пламя.

Проведя языком по нежному соску, Рэтборн улыбнулся, заметив, как тот отвердевает под его лаской. Дейрдре напряглась.

– Двигайся на мне осторожно, любовь моя, – сказал Рэтборн охрипшим голосом, стараясь обуздать бурное желание, от которого кровь застучала в висках.

Рэтборн старался умерить ритм ее движений, сдержать на время, чувствуя, что уже не владеет собой. Заметив, что дыхание Дейрдре стало неровным, он заставил ее перекатиться на спину.

– Нет! – протестующе выкрикнула Дейрдре, но тотчас успокоилась, когда Рэтборн снова вошел в нее.

– Пока ты не привыкнешь к моему телу... – начал он, но не успел закончить фразы. Ощутив сильное напряжение, Гарет сделал резкий толчок и тут же услышал крик наслаждения Дейрдре, вырвавшийся из груди. Она принадлежала ему полностью и безраздельно, и он решил, что никогда не позволит ей забыть об этом.

Дейрдре возвращалась на Портмен-сквер в карете, нанятой Арманом на вечер. Рэтборн надеялся, что в столь ранний час никто не заметит, что джентльмен, провожавший Дейрдре домой после ночной эскапады, вовсе не тот, что приехал с ней в игорный дом.

Дейрдре было все равно. Она дремала, свернувшись калачиком у Рэтборна на коленях, и слабо протестовала сонным голосом, когда он начинал покрывать ее поцелуями, при этом нашептывая на ухо непристойности. Неожиданно он приподнял подол ее юбки, и Дейрдре шлепнула его по руке. Гарет довольно рассмеялся.

Он разбудил Дейрдре, когда экипаж повернул на Парк-стрит, и приказал ей привести себя в порядок. Ей с трудом удавалось держать глаза открытыми, и она позволила графу оправить на ней объемистый плащ с капюшоном, создав таким образом видимость благопристойности. Страусовое перо, недавно украшавшее прическу Дейрдре, было потеряно неизвестно где, а парик граф выбросил, сопроводив это соответствующими и не подлежащими повторению замечаниями.

Наконец экипаж остановился, Дейрдре сдержала зевок и попыталась сосредоточиться на том, что ей говорил Рэтборн.

– Это даст тебе день передышки, чтобы ты могла достойным образом сообщить своим родным или кому пожелаешь о своих намерениях.