Конец Рублевки - Оксана НеРобкая Страница 29

Марина приятно удивилась: выставка, хотя и преподносилась как светское гламурное мероприятие, имела вполне достойное содержание. Девушка уже успела осмотреть многие картины, и была в восторге от увиденного. Жаль, что она не пришла сюда пораньше, когда перед публикой выступали авторы. Любопытно было бы послушать.

Остановилась возле очередной серии фотографий. Они отличались от всех остальных, хотя и посвящались той же теме – красоте русского севера. Что-то в картинах, подернутых легкой дымкой то ли тумана, то ли недоговоренности, казалось знакомым. Розовые и голубые тона мягко перетекали друг в друга, навевая покой и умиротворение. Летова оглянулась, намереваясь подозвать подругу, чтобы та тоже полюбовалась. Но Светлана оживленно беседовала с владельцем дорогих наручных часов, отчаянно флиртуя. Отвлекать ее от столь важного дела – кощунство.

Девушка вновь уставилась на фотографию, запечатлевшую маленький городок, приютившийся между сопок. Желтые огоньки горящих окон и фонарей несмело дырявили темно-синее покрывало зимней ночи. Густые сумерки тщательно маскировали заснеженные холмистые вершины, которые проявлялись лишь при более пристальном взгляде.

– Нравится?

Марина повернула голову. Высокий широкоплечий парень стоял справа от нее, засунув руки в карманы брюк. Его облик настолько разнился с обликом всех присутствующих мужчин, что девушка, позабыв о правилах хорошего тона, принялась бесцеремонно изучать незнакомца. Она скользнула по его фигуре от макушки до пяток. Задержалась на туфлях, и, не вычислив марку производителя, поднялась обратно к узким бедрам, рельефным предплечьям, массивному подбородку с ямочкой, поросшему двух- или трехдневной щетиной. Наконец, взор остановился на ярко-серых, почти голубых глазах, смотревших прямо на нее с лучезарной проницательностью.

– Да, нравится, – поправила челку. – Вам тоже?

– Прямо скажем, это не лучшая работа автора.

– Любой горазд критиковать.

Парень вытащил правую руку из кармана, взмахнул открытой ладонью:

– Если критика конструктивна, то почему бы нет. Кроме того, я всего лишь констатировал факт.

– В таком случае, я констатирую, что лично мне эта фотография по душе. Как и все другие фотографии этого автора. И попробуйте возразить. Надо бы узнать его имя. Тут должны быть таблички с подписями, – Летова чуть наклонилась вперед, чтобы разобрать мелкий шрифт на узкой белой полоске бумаги. – Такс. Агеев А. Хм, – она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, где слышала эту фамилию.

– Вас что-то смутило? – собеседник улыбнулся. Девушка загляделась на его четко очерченные губы. Где-то она читала, что именно по улыбке определяется, красив человек или нет. Метод прост. Если при улыбке лицо становится более привлекательным, значит, человек красив. Если наоборот, то и вывод, соответственно, противоположный. Следуя этому принципу, абсолютно определенно выходило, что парень – писаный красавец.

– Нет, просто что-то знакомое… Агеев… А.Агеев, – Марина щелкнула пальцами. – Точно! Вспомнила! А я-то голову ломала, откуда такое странное ощущение! Я же видела его работы на фото-сайте! И более того, даже общалась с ним лично.

Похоже, незнакомца заинтересовало последнее обстоятельство:

– Да? Вы с ним знакомы?

– Поверхностно. Посредством деловой переписки.

На сей раз лоб наморщил парень. Девушка хотела спросить, чем он так озаботился, но подскочившая подруга не дала открыть рот:

– Созерцаешь высокое? Восхищаюсь тобой, Летова. А я занималась низменным, заставляла ревновать, – Света заметила, что приятельница нашла себе компанию. – Извиняюсь за бестактное вторжение, – она присела в реверансе. – Ты меня не представишь?

Чтобы секундное замешательство прошло незамеченным, Марина перевесила сумку на левое плечо:

– Конечно. Знакомьтесь. Это Светлана. А это…

– Александр, – собеседник еле сдерживал улыбку. – Агеев.

Марина воззрилась на него удивленными глазами впервые мутирующего оборотня:

– А.Агеев? – она кашлянула в кулачок. – А я Марина…

– Летова. Я уже понял.

Воцарилось неловкое молчание. Тишину нарушила Света:

– Я тут чего-то недопонимаю, – повернулась к подруге. – Я попозже к тебе подойду.

– Хорошо.

Нельзя сказать, что Сашка истово верил в совпадения и считал их изящным проявлением непознанного. Однако не сомневался в том, что совпадения (как и любые жизненные ситуации) не случайны и несут определенные цели. Какая цель была у данной встречи, парня мало занимало. Куда больше его волновало осознание того, что ранее примеченная им брюнетка стоит рядом, разговаривает с ним. В ее интонациях улавливается та же мысль, какая засела и у него в мозгу: отныне их объединяет не простое мимолетное знакомство, а знакомство, имеющее предысторию.

Марина сбросила оцепенение:

– Бывает же такое. А я вам договор послала по почте.

– Да, я его подписал и отправил вам. Вы его, наверное, получите, когда я вернусь после выставки в Магадан.

– Понятно.

Снова неловкая пауза.

Сашка усмехнулся: робостью он никогда не отличался, но сейчас почему-то чувствовал некую скованность. Он не хотел, чтобы девушка ушла, и старался срочно придумать интересную тему для разговора. Но чем больше напрягался, тем меньше возникало идей. Когда молчание стало практически комичным, решил, что надо вести себя естественно. И будь что будет.

– Простите, я слегка подтормаживаю. Вы мне понравились, и я как дурак гадаю, чем бы вас удивить, чтобы вы задержались хотя бы ненадолго.

Летова не уловила слов собеседника, ее внимание было приковано к глубокой ямочке на его подбородке. Ямочка была такая сексуальная, что хотелось потрогать ее пальцем, или лизнуть. Марина подняла руку – коснуться его подбородка, но вовремя спохватилась. Что это с ней происходит?

– Вспомнила вашу фотку с белой медведицей и медвежатами. Долго выслеживали?

– Сутки.

– Целые сутки?

– Это не так уж много. Хотя валяться в снегу двадцать часов кряду – своеобразное удовольствие.

Помимо воли в ее голове возникла картина: одинокий фотограф лежит в сугробе, держит закоченевшими пальцами камеру, мысленно подбадривая себя «уже скоро, совсем скоро». Бесстрастное арктическое небо сыплет колючую снежную крошку, ледяной ветер стремится пробраться под куртку и растормошить неподвижного человека. И на многие километры вокруг не видно ничего, кроме белой полярной пустыни.

– Пойдемте в соседний зал, там потише, – предложила девушка.

Они уселись на пухлый кожаный диванчик в дальнем углу. Марина закинула ногу на ногу. Тонкая брючная ткань обтянула круглую коленку.

– Признавайтесь, как вас занесло в столицу.

Из всех видов искусств, искусство красноречия меньше всего вдохновляло Сашку. Обычно он ловко переводил стрелки, вынуждая говорить других. Он посмотрел на спутницу. Ее глаза, светло-коричневые, с абстрактным узором вокруг зрачка, взирали на него со внимательностью педагога, спрашивающего домашнее задание у вызванного к доске ученика. В общем-то, ради такого слушателя можно пойти на жертвы и выступить в роли оратора.