Другая заря [= Новый рассвет ] - Сандра Браун Страница 29

Она говорила то, что ему хотелось слышать. Грейди вообще-то досадовал, что такой статный, интересный мужчина, как Росс Коулмен, будет его тестем. Он с ревностью относился к Коулмену, но согласился бы жить в его тени, только бы получить Бэннер. От этого брака Грейди рассчитывал здорово выиграть. Но каждый раз, уезжая из Ривер-Бенда, Шелдон чувствовал себя несколько уязвленным. Ему никогда не сравниться с Россом Коулменом ни в глазах общины, ни в глазах Бэннер.

Ванда Берне вернула Грейди уверенность в себе. Она с готовностью обслужила его. После того первого вечера Грейди стал частенько заворачивать к ней. И каждый раз они занимались любовью пошло, грубо и дико. Физически она изматывала его. Но Грейди гордился, что достаточно возмужал и способен удовлетворить женщину с большим сексуальным аппетитом.

Беседуя кое с кем из мужчин в городе, он знал о репутации Ванды и считал эту женщину совершенно безопасной для себя. Шелдон делал то, что многие другие не считали зазорным: они пользовались услугами Ванды, когда их жены были нездоровы. Так почему же он должен сторониться Ванды и после того, как они с Бэннер поженятся?

Да, Бэннер ему очень нравилась. Она чертовски хороша, и, без сомнения, ее тело очень горячее, и их брачное ложе не будет холодным. Но Грейди был слишком прагматичным, хотя много говорил ей о любви.

Бэннер — очень выгодная партия для него. Брак с ней укрепит положение Грейди в обществе, потому что Коулменов все уважают. Бэннер хорошенькая, известная в городе — тоже выигрыш. А если уж говорить о собственности, которую она принесет с собой… Грейди всегда улыбался при этой мысли.

Бэннер делилась с ним своими мечтами о ранчо. Он все знал о лошадях, которых она хотела разводить, и о крупном рогатом скоте. Грейди слушал, изображая интерес, хотя на самом деле скучал до слез.

Его мысли насчет земли Бэннер сильно отличались от ее мыслей и желаний. Он позволит жене заниматься лошадьми и коровами, если ей так хочется, но ему эти акры нужны, потому что они граничат с одним из самых густых лесов штата. Грейди собирался построить там лесозавод в дополнение к фабрике, которую уже имел в городе. За год он утроил бы производство.

Конечно, ничего подобного он Бэннер не говорил, собираясь сказать после медового месяца. Но медовый месяц не состоялся из-за этой растрепы, стоявшей сейчас перед ним. Она раскрыла один из привезенных им зонтиков. А зачем ей зонтик?

Грейди снова вернулся к начатому раньше разговору.

— Я уже объяснил, почему ты не можешь переехать в городской дом. Он выставлен на продажу. Я решил продать его после обручения с Бэннер. Она хотела жить на своем ранчо.

Ванда громко расхохоталась.

— Ой, ну никогда не забуду физиономию этой задаваки, мисс Коулмен, — простонала она, изображая жеманную походку. — Эта леди всегда ходит по городу, задрав нос.

Ванда передразнила Бэннер довольно забавно, и у Грейди в душе поднялась злобная радость. Он и сам считал Коулменов чересчур самоуверенными, не мешало бы сбить с них спесь, особенно с Росса. Будь проклят этот человек, выставивший его дураком в день свадьбы! Да как он посмел угрожать ему? Грейди никогда, никогда не забудет этого и не простит Россу.

— Они получили свое в день свадьбы, правда, дорогой? — Ванда сбоку подкралась к нему и провела рукой по ширинке. Он отбросил ее руку. — Эти Коулмены навек запомнят Бернсов. Так ведь, Грейди, миленький? Все они и тот высокий блондин, который приставил револьвер к твоей глотке. — Она хихикнула, когда Грейди вспыхнул от ярости. — Как, ты сказал, его зовут?

— Лэнгстон. Джейк Лэнгстон. — Он подошел к столу и, не глядя на истекающих кровью белок, взял кружку и отпил большой глоток обжигающего пойла, сваренного Догги.

— Джейк Лэнгстон, — мечтательно повторила Ванда и медленно провела языком по губам, глядя на Грейди сквозь глаза-щелки. — М-м-м… Он, должно быть, друг Коулменов. Но мне нравится этот ковбой.

Догги рванулся к дочери и ударил так, что ее голова отлетела назад.

— Прекрати эти грязные разговоры! Ты теперь жена! И больше не будешь вести жизнь проститутки! Иначе я так отделаю твою морду, которой ты гордишься, что ни один кобель не посмотрит!

Она испуганно вытерла кровь, выступившую на губах.

— Я ничего такого не собиралась… папа.

— Я уезжаю. Займись белками. Грейди, ты остаешься на ужин.

— Я не могу. Я…

— А я говорю, остаешься, — тихо повторил Догги. Скрипучий голос дышал такой угрозой, что никакой крик не испугал бы сильнее. Глаза его превратились в бусинки под кустистыми бровями и маниакально блестели. Когда он злобно скалился в улыбке, обнажались темные от табака зубы. Догги толкнул кружку к Грейди. — На, хлебни еще, а потом объяснишь, с чего это Ванда не может поселиться в твоем городском доме вместе с тобой.

Грейди опустился в кресло, злой и разочарованный.

— Одна семья хочет купить дом. Я не могу взять туда Ванду, а потом, как только завершится сделка, везти ее обратно.

— Так не продавай. — Догги отпил из кружки и вытер губы грязным кулаком.

— Это не так просто.

Догги стукнул кружкой по столу, угодив в лужу липкой застывшей крови, вытекшей из белок. Ванда унесла тушки на крыльцо, чтобы снять с них шкурки. Она швырнула кишки гончим, и те начали яростно драться за них.

Грейди с трудом унял тошноту, подкатившую к горлу. Ну никак он не мог ужиться с этим отребьем. А выбора не было, ему пришлось жениться на Ванде. Причина заключалась не столько в священнике, сколько в револьвере Догги, весьма красноречиво, если не сказать больше, щекотавшем спину. Грейди запудрил им мозги насчет выставленного на продажу дома, чтобы не перевозить Бернсов в город, но эти объяснения уже выдохлись и не работали.

Ему необходимо что-то предпринять, прежде чем они лишат его разума, как уже лишили всего остального. В отчаянии Грейди Шелдон был готов на все, чтобы избавиться от этого дерьма.

Приняв окончательное решение, Бэннер начала действовать. На следующий день они с Лидией упаковали все необходимое для начала новой жизни. Коробки погрузили в повозку, чтобы переправить через реку.

— Я решила взять их с собой, — заметила Бэннер, вынимая стопку наволочек и кухонных полотенец, которые старательно вышивала и собирала в сундуке с приданым. — Думаю, они тоже пригодятся.

— Бэннер, что ты сейчас чувствуешь к Грейди? — спросила Лидия. — Его ведь заставили жениться на той девице, Берне? Во всяком случае, так говорят в городе, Росс сам вчера слышал.

Бэннер вздохнула и опустилась на пол рядом с матерью, которая складывала пахнущее лавандой постельное белье в коробку.

— Ничего не чувствую, мама. Странно, да? Я думала, что люблю его. Может, и до сих пор что-то осталось. Жаль, что его жизнь рухнула вот так. Вначале я злилась, а сейчас внутри нет ничего, кроме пустоты.