Если я полюблю... - Кейт Ноубл Страница 29

Прошло около двух недель. Джек, увлеченный мыслью доказать свою правоту, неожиданно очутился в необычном для него месте — Лондонском театре. С целью изменить свою внешность он приклеил усы и теперь примерял маску, закрывающую верхнюю часть лица.

«Я докажу тебе это», — повторял и повторял он про себя, словно некую клятву.

Больше всего на свете ему хотелось разрушить ту преграду, которую воздвигла перед собой Сара.

Это была его первая попытка. Кто-то мог бы сказать, что его попытка — явное безумие, отчаянный шаг в старании сделать невозможное. Но у него не было иного выхода. Больше недели он тщетно пытался сблизиться с Сарой, помириться с ней, искренне попросить прощения, побудить ее чувствовать, думать, поступать так, как это делала прежняя Сара.

Но она укрылась в созданную ей самой твердую раковину, — это была прекрасная оболочка, золотая и сверкающая, отдающая холодом и равнодушием ко всему окружающему.

Надо было заставить ее выйти оттуда. Вот и все.

К сожалению, Джек не знал, как это сделать. С прежней Сарой все было намного проще: стоило ее рассмешить, и смех сразу невольно вызывал в ней непритворный интерес к людям, к жизни, и особенно к ее родным и друзьям.

Прежняя Сара еще с детства обожала играть в пусть глупую, но смешную и веселую игру под названием «охота за мусором». Целью игры было собрать как можно больше указанных вещей за определенное время. Проснувшись очень поздно после памятной ссоры по окончании бала, Джек мучился от похмелья, в голове была каша из мыслей и чувств. Именно тогда к нему и пришла мысль насчет этой самой игры. Но ему нужен был союзник, и он нашел его.

— Сара, почему бы нам не сыграть в охоту за мусором? — воскликнула Аманда, как только увидела Сару днем в гостиной.

— Ты серьезно? — удивилась она, натягивая новые перчатки лилового цвета, явно собираясь куда-то ехать.

— Да, — смеясь, ответила Аманда. — Пусть, к примеру, это будут предметы, связанные с моим обучением. Я даже не против того, чтобы добавить к ним испеченное мной печенье. Как говорит Джек: главное — должно быть весело.

— При чем здесь Джек? — еще сильнее удивилась Сара.

— Это его идея, — сказала Аманда, оглядываясь на Джека, который спокойно сидел на диване, внимательно следя за беседой сестер. — Ты должна составить нам компанию! — Аманда едва не захлебывалась от восторга. — Ты ведь один из лучших игроков!

Сара окинула Джека пристальным взглядом. Он как ни в чем не бывало выдержал его, придав своему лицу самое невинное выражение.

— А почему бы и нет? — в шутливом тоне поддержал он Аманду. — Раньше у вас это здорово получалось.

Сара перевела глаза с Джека на сестру и обратно.

— А почему бы вам не пригласить Бриджет? Она все утро упражнялась на фортепьяно, и эта глупая игра отвлечет ее от занятий. Слышите, как она старается, бедняжка?!

Действительно, издалека до гостиной доносились гаммы, арпеджио, которые переросли в грустную, мрачно звучащую фугу. На душе у Джека тут же стало не менее мрачно и тяжело. Если кто и мог на корню испортить его затею, так это Бриджет, с детства обладавшая нелегким характером и никогда не умевшая беззаботно веселиться.

— Лучше не будем ей мешать, — поспешно сказал Джек. — Ну что вы, Сара, упрямитесь? Мэнди так обрадуется. Тем более игра с образовательным уклоном будет не только приятна, но и полезна для нее.

Аманда широко раскрытыми, умоляющими глазами смотрела на сестру.

Помолчав, Сара хитро улыбнулась:

— Увы, не могу. Я обещала графине совершить с ней прогулку верхом. Как видите, я уже оделась.

На Саре действительно был костюм для верховой езды, более того, в прихожей ее уже поджидал грум.

— Ты совсем забросила меня, — жалобно прохныкала Аманда.

— Ну, сестричка, не расстраивайся. Обещаю после верховой прогулки заехать в магазин Берлингтона и купить новые ленты для волос, те самые, которые так тебе понравились.

Новые ленты тут же вытеснили из головы Аманды все мысли об игре. Она радостно захлопала в ладоши.

Сара направилась к дверям, но у выхода ее остановил Джек, помрачневший и серьезный.

— Вам легко удалось справиться с Мэнди, но со мной такой номер не пройдет. — Затем произнес умоляющим тоном: — Я просто хотел принести вам извинения за вчерашнее глупое поведение. Скажите, вы простили меня? Мне можно на это надеяться?

— О, конечно, простила, — вежливо ответила Сара и усмехнулась. — Да будет вам известно, лейтенант Флетчер, мне больше нет никакого дела до того, что вы думаете обо мне. Ваше мнение больше меня нисколько не интересует. Уж кому-кому, а мне не стоило придавать значения подобным пустякам.

Джек остолбенел, настолько поразила его резкость ее слов. Сара как ни в чем не бывало продолжала:

— Итак, больше не будем выдумывать глупых предлогов и еще более глупых игр, договорились? Да, не надо больше называть Аманду Мэнди. Мы все выросли и изменились, не так ли?

«И ты тоже» — эти невысказанные слова отчетливо прозвучали в сознании Джека. Да, он изменился, превратившись из моряка и лейтенанта в сухопутную крысу, получающую вместо жалованья жалкую подачку в виде пособия после увольнения. Он катился вниз, он знал, что она так считает, одновременно полагая, что она в отличие от него поднимается наверх. Успехи в свете были тому наглядным подтверждением.

Джека словно ударило электрическим током. Отбросив никчемную жалость к себе, он собрался с духом, решив доказать, что для него еще не все потеряно.

Как бы сильно ни менялся человек внешне, внутри он все равно остается прежним, — таково было твердое мнение военного моряка Флетчера Джексона.

Доказать Саре, что в душе она не очень сильно переменилась, хотя ей самой казалось, что очень, было сложно и трудно, потому что она совсем с ним не разговаривала. Слишком мало у них было общих точек соприкосновения. Слишком часто рядом с ней был ненавистный граф де Лебон.

Джек тщательно перебрал в уме то, что могло бы заинтересовать Сару. Книги, которые он нарочно купил чуть ранее, в основном ради нее, оставили ее совершенно равнодушной. Она даже не притронулась к ним.