Возлюбленная виконта - Луиза Аллен Страница 29

— Тогда спускаемся вниз. — Эллиотт первым прошел через дверь и помог ей войти. — Вам обязательно следует отдохнуть.

Именно этого ей не хотелось. Ей хотелось продолжить обследование дома вместе с Эллиоттом, а не просто отдыхать и думать об этом поцелуе и реакции тела на него. Белла осторожно спускалась по крутой лестнице, борясь с собственными чувствами.

Она спала с Рейфом, думая, что любит его. Сейчас понимала, что тот добился своего нечестно. Белла ведь тогда не испытывала безудержного плотского влечения.

Теперь она вместе с его братом, которого едва знает. Каждый раз, когда тот касался ее, тело желало ласк. Разве это плохо? Что с ней происходит? Она понятия не имела. Только страх не исчезал. Белла понимала, что сможет отдаться Эллиотту телом лишь по своей воле.

А если позволить ему целовать себя, произойдет ли это быстрее? Только несправедливо возбуждать его в постели, а потом разочаровывать. Теперь она знала достаточно много о мужском теле и его потребностях.

Эллиотт стоял внизу лестницы, протянув ей руку.

— Со мной все в порядке, — сказала она. — Спасибо. — Лучше им не касаться друг друга.

— Если мы пойдем сюда, — Эллиотт указал на коридор справа, — попадем в ваши покои. Вы сможете отдохнуть. Я велю принести вам чай.

— Я не хочу отдыхать. — Белла прошла вперед по коридору, не устланному коврами.

— Но вы ведь передохнете, правда? — Тон его голоса не располагал к возражениям.

Белла сжала губы. Но лучше препираться, чем целоваться. Препиралась она, а Эллиотт не допускал возражений. В душе зашевелилось нечто тревожное и бунтарское. Она столько лет подчинялась каждому слову одного мужчины, что сейчас обнаружила готовность возражать другому. Это привело в замешательство. Женщине в первую очередь полагалось во всем слушаться отца, затем мужа. Однако отца не выбирают, а брак предполагает партнерские отношения, разве не так?

Дверь была чуть приоткрытой, что отвлекло Беллу от тревожных мыслей.

— Что там происходит?

Не дожидаясь ответа, она толкнула дверь и вошла. «Просторная комната была бы светлой, если вымыть окна и раскрыть их», — подумала Белла, нетерпеливо осматривая ее. По обе стороны стояли небольшие кровати, деревянная лошадь, барабан, полка с марширующими игрушечными солдатиками в красных мундирах. Те шли в бой с пылью, пауками и чем-то, закутанным в грязную ткань.

— Детская! Но она так далеко от главных помещений.

— До шести лет это была наша детская, — пояснил Эллиотт. Белла захотела взглянуть на соседнюю комнату. Очевидно, та предназначалась для няни, поскольку была обставлена мебелью для взрослых. — На другой стороне нам готовили еду и мыли посуду. Мы жили здесь сами по себе.

— Разве… мать не хотела, чтобы вы находились ближе к ней?

— Нас отводили вниз на час к маме до того, как мы купались в ванне.

— О! — «Какая черствая мать!» — И вы с Рейфом жили здесь?

— В шесть лет он устроился этажом ниже, так что я остался один. У него появилась своя комната. Там же комната его учителя и классная комната. Когда я перебрался к нему, мне тоже выделили собственную комнату.

— Бедный мальчуган! — воскликнула она. — Должно быть, вам наверху было одиноко.

Эллиотт продолжал стоять в дверях, пожимая плечами.

— Я привык. В больших домах так бывает.

— Больше не будет, — заявила Белла. Традиции — хорошо, но в этой изолированной комнате ей стало не по себе. Казалось, детей сюда помешали только за то, что они были маленькими. Будто это преступление. — Я хочу, чтобы ребенок был рядом со мной. Что это такое? — Она отодвинула пыльную ткань. — О, колыбель. Какая чудесная! Ей уже много лет? — Белла потрогала темное дубовое дерево, почти живое. Колыбель чуть качнулась. Она заглянула под балдахин, представляя, как ребенок лежит и улыбается ей.

— Это колыбель наследника, — сказал Эллиотт. — Думаю, эпохи Тюдоров. Вы увидите ее на нескольких портретах в галерее Лонг. Взгляните, на оборотной стороне балдахина герб.

Белла взглянула. Резьба была четкой и глубокой. Ей удалось легко прочитать надпись. Ястреб держал стрелу в когтях, надменно повернув голову в сторону зрителя. «Я держу то, что принадлежит мне», — прочитала она.

— Я велю отнести это вниз и почистить. Если родится девочка, у нее будет другая колыбель. — Видно, Эллиотт твердо следовал традициям.

— Разумеется. — Не стоит спорить из-за колыбели, однако детская — совсем другое дело. — Я осмотрю комнаты рядом с моими и выберу детскую.

— Эта подойдет. Ее приведут в порядок, снова покрасят. Вы сможете подобрать другую мебель.

— Нет, как вы не понимаете. — Белла выпрямилась и посмотрела на него. — Детская слишком далеко от меня.

— Мы наймем опытную няню. Вам понадобится отдых, а не плачущий ребенок. — На его лице не было и тени сочувствия.

— Эллиотт, — Белла с трудом сдерживалась, — либо детская будет внизу, либо я переселюсь сюда.

— Это ультиматум? — Одна бровь Эллиотта взмыла вверх. Белла с трудом поборола желание отодвинуться от него. Она не испугалась, дело в чем-то другом, в чем-то большем, нежели разногласие относительно детской. Она не понимала. Ее вдруг захлестнули эмоции. Не огорчение, скорее ощущение ниоткуда. Безудержно захотелось заплакать.

— Как вам угодно, — ответила она. — Мне жаль, Эллиотт, но я в этом вопросе не уступлю. Боюсь расплакаться, если мы продолжим спор по этому поводу. Не знаю почему. Я просто чувствую себя очень… очень… — Белла стала задыхаться.

— Перестаньте, ради бога. — Эллиотт взял ее на руки. Тоби, следовавший за ними, разразился лаем.

— Опустите меня!

— Нет. — Эллиотт улыбнулся ей. — Думаю, у вас плаксивое настроение из-за беременности. Арабелла, должен сказать, беременные пойнтеры-суки доставляют меньше неприятностей, чем женщины.

— Перестаньте, Эллиотт! — Белла пыталась сопротивляться, затем сдалась, понимая, что это бесполезно. Эллиотт пересек коридор и спустился вниз по винтовой лестнице. Терьер путался под ногами, вынуждая его ругаться про себя. Белле было приятно находиться у него на руках. Она будто стала невесомой и почувствовала себя крайне женственной.

«Когда тебя так носят, воля слабеет и тело становится податливым». Она должна вести себя уверенно.

— Кстати, что касается детской, — заговорила Белла, когда Эллиотт оказался у двери спальни.

— Да? — Он опустил ее на пол и посмотрел как-то смиренно.

— Она будет располагаться внизу. — Оба молча уставились друг на друга. Эллиотт был непреклонен, но не сказал «нет». — Говорите, пожалуйста.

— Я все думал, сколько вам потребуется времени для того, чтобы сказать это. Очень хорошо, но я больше ничего не должен слышать. Имейте это в виду.

— Хорошо. — Белла осталась довольна, но заметила, что его взгляд помрачнел, когда он отворачивался. Нет, это не игра. Белла училась постигать, как далеко можно зайти в браке.