Жизнь сначала - Саманта Сноу Страница 29

Кэтрин оперлась о поручни, Брэд встал рядом. Их плечи соприкасались, и эта близость волновала ее. Так бы и стояла всю жизнь…

— А ты знаешь, откуда пошло название реки? — спросил Брэд.

— Нет, — покачала головой Кэтрин. — Никогда не задумывалась об этом.

— Давным-давно, — начал Брэд, — в самом начале семнадцатого века, когда европейцы искали морские пути в загадочную и труднодостижимую Индию, жил английский адмирал по имени Генри Гудзон. Именно он и открыл устье неизвестной в то время реки, названной в честь его Гудзоном.

— Здорово! — воскликнула Кэтрин. — Открыл реку — увековечил свое имя. И почему в наши дни ничего нельзя открыть?

Брэд с интересом посмотрел на нее.

— Неужели ты так тщеславна, что хочешь, чтобы твоим именем что-то назвали?

— Нет, я просто так, к слову, — смутилась Кэтрин.

— А вообще, у этого Гудзона печальная судьба. Не знаю, что там у них произошло на корабле, но случился бунт, и адмирала с сыном и несколькими моряками высадили на берег открытой ими реки. Больше никто и никогда об этом адмирале и не слышал, — закончил свой рассказ Брэд.

— Грустная история, — вздохнула Кэтрин.

— Зато на этом месте спустя сто с небольшим лет и возник Нью-Йорк.

Вдоволь налюбовавшись изумительными видами, Брэд и Кэтрин вернулись в рубку, и, к неописуемому восторгу Кэтрин, Брэд разрешил ей подержать штурвал.

Сначала она очень волновалась, руки мелко дрожали. Брэд встал сзади, прижался грудью к ее спине и положил свои руки на руки Кэтрин, помогая ей справиться с управлением. Дрожь не исчезла, а стала еще сильнее. Но сейчас уже не от страха, что не справится с яхтой, а от близости Брэда, от возникшего желания.

Достаточно было лишь развернуться, и они с Брэдом оказались бы лицом к лицу. Кэтрин чувствовала затылком его дыхание. Он что-то негромко объяснял ей, но она не понимала, что он говорит. Ноги ослабели, а в голове стучала мысль: «Я хочу его сейчас, немедленно».

Кэтрин представляет, как руки Брэда пробираются под ее майку, дотрагиваются до груди, нежно гладят, чуть сильнее надавливая на соски, потом сползают на живот, проскользнув по нему, пробираются под ремень джинсов и оттягивают резинку трусиков. Из груди Кэтрин был готов вырваться сладостный стон. Тело напряглось, спина чуть прогнулась, голова откинулась назад, коснувшись груди стоящего сзади Брэда.

«Ну же, Брэд, — пульсировало в голове у Кэтрин. — Возьми меня прямо здесь, в рубке, на приборной доске».

И тут перед глазами появилось лицо Мадлен.

«Он коллекционирует любовниц. Женщина, которую он сумеет затащить в постель, попадает в его коллекцию и перестает быть ему интересной».

Кэтрин словно наяву услышала слова Мадлен, и они ее отрезвили.

Она отпустила штурвал и выскользнула из-под рук Брэда.

— Лучше ты сам, — пробормотала она.

Кэтрин отошла в сторонку и сделала несколько глубоких вдохов, успокаиваясь. Щеки ее пылали, и Кэтрин не смела повернуться к нему лицом.

— Не понравилось? — удивился Брэд. — А я думал, что тебе будет приятно почувствовать себя капитаном корабля.

— Не в этом дело. Просто… — Кэтрин пыталась придумать причину, объясняющую ее поведение.

И наконец придумала:

— Просто я боюсь посадить яхту на мель.

Она приложила ладони к щекам. Холодные ладони, дотронувшись до лица, слегка остудили его.

— Напрасно, — усмехнулся Брэд. — Ведь я был рядом и не дал бы этому случиться.

«Даже слишком близко», — подумала Кэтрин, но вслух ничего не сказала.

Домой Кэтрин вернулась около десяти вечера в полном смятении, в голове был такой кавардак, что она сама не могла разобраться в своих мыслях. Хотела одно, думала о другом, а поступала совсем иначе.

Когда до ее дома оставалось несколько кварталов, Кэтрин вдруг подумала, что, если Брэд будет напрашиваться к ней в гости, она согласится его принять. И пусть будет что будет. Ей не хотелось, чтобы этот замечательный день закончился простым прощанием у подъезда.

Но Брэд об этом даже не заикнулся, и Кэтрин почувствовала что-то похожее на обиду.

«А может, он и не собирается включать меня в свою коллекцию? — думала она, в одиночестве поднимаясь по лестнице. — Может, я ему неинтересна как женщина? А сегодняшний сюрприз, который оказался очень приятным, всего лишь выражение благодарности за мою помощь?»

Ведь на яхте, где они были абсолютно одни, где им никто не мешал, Брэд не то что не постарался затащить ее в кровать (а Кэтрин видела, какая на яхте кровать, как будто специально созданная для любовных игр), но и не предпринял никаких попыток даже поцеловать ее. И это ей было непонятно. Все-таки он — мужчина, а она — женщина. И на яхте они были абсолютно одни.

Но ничего не произошло. Ничего. И при расставании Брэд даже не намекнул на следующее свидание. Прощание прошло быстро и скованно, так, словно они вдвоем вспомнили о неотложных делах, которые забыли выполнить, сухо попрощались и разошлись в разные стороны.

Правда, Кэтрин все надеялась, что Брэд ее окликнет, поэтому и входную дверь открывала медленно, прислушиваясь. Но он этого не сделал. Она даже не знала, ушел ли он сразу или дождался, пока она скроется в подъезде. Кэтрин очень хотела оглянуться, но она не сделала этого.

Когда же в воскресенье утром раздался телефонный звонок, первой мыслью Кэтрин было: «А вдруг это Брэд?». Сердце учащенно забилось.

Но это был не он.

— Кэтрин, привет! Куда же ты запропастилась, негодница?

В первое мгновение Кэтрин даже не узнала голос звонившей. А когда узнала, сильно удивилась и насторожилась. Она не ждала этого звонка из прошлого. Звонила Лизи.

— Здравствуй, Лизи.

Как же давно они не виделись и не разговаривали. Ни разу после той ссоры Лизи ей не позвонила, и Кэтрин думала, что бывшая лучшая подруга навсегда исчезла из ее жизни. Но нет, появилась и говорит так, словно между ними ничего не произошло, словно не было ссоры, словно она так подло не поступила с Кэтрин.

— Представляешь, я так тут закрутилась, столько дел навалилось, что только вчера о тебе вспомнила, — радостно тараторила Лизи. — Думаю, что-то Кэтрин мне давно не звонит. Вот и решила сама позвонить, узнать, как твои дела.

— У меня все в порядке, — сухо ответила Кэтрин.

Лизи уже была в прошлом, которое Кэтрин хотела поскорее забыть.

— Вот и отлично, — Лизи, занятая своими мыслями, даже не заметила сухости в голосе Кэтрин. — Может, встретимся с тобой сегодня, поболтаем? Мне столько тебе надо рассказать. Представляешь, столько всего произошло!

В этом вся Лизи — главное, рассказать о себе. Ее абсолютно не волнует, что случилось с Кэтрин за это время, как она жила после того, как покинула ее дом, и хочет ли что-нибудь рассказать о себе.